Дерьмо случается: не важно, сколько денег на твоем счету, каковы карьерные перспективы, и как часто меняются женщины в постели. Достаточно лишь иметь обязательства - а их у Роудса хватает, несмотря на то, как старательно он пытается избегать их всю свою жизнь, периодически, причем, небезуспешно. Увы, в одночасье прекратить быть сыном Фрэнка можно лишь путем суицида, а на это Уильям подписываться категорически отказывается и выбирает меньшее (как ему кажется) из зол. То есть Изабеллу Келлер в женах.
Истерический смех Мортейна - на третий день после объявления новости он находит в себе силы поделиться с другом свалившимся на голову счастьем, - чуть было не становится поводом для ссоры с мордобоем в лучших традициях американских сериалов. Пьяный злорадствующий ублюдок выводит и без того раздраженного Уилла за полминуты и тремя фразами, и весь самоконтроль летит к чертям окончательно, когда Майкл добирается до Google картинок. В последний момент, впрочем, вспышка ярости внезапно проходит, так что остаток вечера оба дружно смеются над фотографиями Келлер: забывается даже необходимость брать эту "щекастенькую" (новое прозвище by Mortein, он совсем-совсем не при делах, правда) в жены. Ближайшее будущее через призму коллекционного Джонни Уокера уже не кажется таким уж трагичным, но забавляет. Местами.
- Хватит тащиться, мудила, - беззлобно, насколько это вообще возможно, заявляет Роудс под конец вечера, - между прочим, она похожа на эту твою... как ее... которая была перед испанкой. Ну та, с ногами.
- Терри! Не, брось. Та весила на двадцать фунтов меньше.
- Поебать. Похудеет, - нездоровый смех, на который пробивает обоих, перекрывает играющую в баре музыку; бармен, разливающий по стопкам чью-то текилу, неодобрительно косится, но молчит. Точно так же он молчит и неделю спустя, даже когда гогот пока еще трезвого посетителя (гармонично сочетающийся с попытками Уилла удариться о стол головой) вызывает разумные опасения за его душевное равновесие.
- Ты! - бум, - Женишься! - бум, - На девчонке Куинн! - порция идиотического ржача прерывается так же внезапно, как началась минутой ранее. Несколько секунд он смеется молча, закрыв руками лицо - только плечи сотрясаются так, словно кое у кого эпилептический припадок. Когда к Уильяму, наконец, возвращается речь (три глубоких вдоха-выдоха, пауза, еще одна порция немой истерики), он задает сакраментальный вопрос:
- Ну и кто теперь лох? - остается надеяться, что от крайне довольной улыбки Роудса Мортейну не сведет челюсть.

- Ммм, - он лезет за сотовым, быстро набирая что-то в строке поиска, и кидает косой взгляд на друга - не все Мортейну хаять чужих невест, настала очередь Роудса. Определенно.
- Реджина... Куинн... - по ходу дела комментирует Уилл, листая доступные фотографии. - Ну да, ничего так, - найдя снимок, где искомая леди изображена ровно по пояс, он придирчиво его разглядывает, увеличивает и разворачивает телефон экраном к Майклу.
- Правда, вся ее грудь - сплошная Виктория Сикрет, но в целом получше, чем то, что мне досталось, - он снова смеется, продолжая пролистывать, и пару раз присвистывает, когда любовь Реджины к откровенным декольте становится совсем уж очевидной. Показывать, конечно, все равно нечего, но...
- Да ладно тебе, ей хотя бы не восемнадцать, - Уильям морщит нос, наблюдая, как Мортейн из вечно ехидного подонка превращается в унылую человеческую кашу. Ему подобные перемены ни разу не импонируют - вне зависимости от причины, пусть ей будет хоть жена, хоть теща.
- И она крутится в этой тусовке с самого рождения. В отличие от Келлер. Ты хоть знаешь, что было на нашей вчерашней встрече? - знал бы, если бы не ушел в запой, мудло, - "О, мистер Роудс, вы еще не поняли, как нарвались", - передразнивает Уилл, имитируя обиженный женский голосок, и перебирает пальцами в воздухе, - "Я вся такая никакая, хочу быть певичкой, и не хочу замуж", - он закатывает глаза на этом душещипательном моменте, тянется за бутылкой; не глядя на этикетку, разливает содержимое (бренди, кажется) по стаканам.
- Главное, чтобы они не подружились, - очень так по-пророчески заявляет Уильям. - Иначе точно пиздец.

Он ржет, пьет, тянется за пачкой сигарет и снова ржет - ну, хоть какой-то бонус в том, чтобы слушать про Реджину: чем больше неприятных вещей про нее говорит Мортейн, тем большей любовью (хотя на ноль можно умножать бесконечно) к Келлер проникается Уилл. По крайней мере, ему не досталась компактная принцесса с замашками Клеопатры. Просто - юное тепличное растение, на которое дышать-то страшно. Блядь.
- Ну... не вижу ничего удивительного в том, что тебя назвали оленем, - теплая дружеская поддержка от Роудса, он обязан оценить, - судя по осторожной формулировке, она тебя еще и пожалела.
Кажется, его лицо не может принять еще более пакостное выражение. Ан нет, может, извините.
- Предлагаю тебе во время секса с Реджиной периодически кричать "ХО! ХО! ХО!", - с ехидцей в тоне подсказывает Уильям, даже не планируя делиться собственными опасениями по поводу Изабеллы, с учетом ее образа, воспитания и семейки. Как бы не свезло на... кхм, очередную Рону. И как бы об этом не догадался Мортейн - иначе, как ему подсказывает задница и шестое чувство одновременно, жди неприятностей. Лет пять еще доебывать будет, супергерой человек-мудак.
- И всегда можно нарядить ее, скажем, сексуальным рождественским эльфом. Немного зеленого - под цвет лица, - бубенчики на шапку, и эти.. гольфы. Полосатые, - воображение у него, похоже, разыгралось не на шутку; Роудс расправляется со вторым по счету стаканом, прикуривает, наконец, сигарету и откидывается на спинку сиденья. Не можешь изменить ситуацию - расслабься и получай удовольствие.
Ну почти как изнасилование.

- Мортейн, что за детский лепет, - лениво фыркает в ответ, решив, что достаточно наслушался чужого нытья; конечно, это не отменяет того факта, что в прошлый раз Роудс бесился едва ли не хуже (по количеству нецензурной брани обогнал так точно), но о собственных проколах тонкая принцева натура быстро забывает.
- Или ты ее в колготах трахать собрался? Может, пока не поздно, я расскажу тебе о презервативах? Так сказать, дам совет по дружбе, Микки, - тянет Уилл, старательно сдерживая смех. Хватит истерить, пора успокаиваться и думать, что с этим всем делать. Он делает еще один глоток, чувствуя, что от сигаретного дыма неприятно першит в горле, и убирает телефон с фотографиями Реджины в карман брюк: даже если Уильям позволил себе напялить полосатую идиотскую футболку, это не значит, что он будет надевать джинсы иначе как под угрозой немедленной смертной казни. Одежда шатхеров и Роудс в одном предложении? Ага, "щас".
- А тебе не кажется, что они похожи? - немного задумчиво выдает Уилл, решив таки высказать беспокоящую его мысль, - ну... обе такие глазастенькие. И явно из одной начальной школы. Все, я понял. Противоположности притягиваются. - истерика, у этого господина истерика. Ему больше не наливать, и пальчик не показывать - лопнет.

- Даже не думаю, - с честным лицом соглашается Роудс, и некоторое время не без удовольствия наблюдает за выразительной мизан-сценой с официанткой. Ровным счетом ничего нового: всякий раз, стоит им куда-то выбраться, Мортейн собирает вокруг гарем, пока Уилл, как самый брезгливый, отсеивает две трети из природной подозрительности. Девушке достается короткий взгляд, абсолютно голливудская улыбка - со стоматологической картой у него проблем по жизни не водится, - и "Бетани, будьте добры, яблочный сок", после чего Уильям преспокойно отворачивается и забывает, похоже, про сам факт ее, Бет, существования. Открытый флирт с прислугой - та еще пошлость, которую он иначе как в шутливой форме не признает.
- Пить это дерьмо в чистом виде я больше, кажется, не в состоянии, - комментирует Роудс, пока Майкл упражняется в ехидстве. Пальцы "уткой", и в такт словам друга Уильям активно изображает некое "бла-бла-бла", после чего снова фыркает и жалеет, что не заказал себе мартини. Кинуть бы в морду Мортейну оливкой. Никакого изменения в клинической картине пациента, но моральное удовлетворение колоссальное.
- Ммм, может, девочки налево, мальчики направо? Отправим их в Сербию. Нет. В Словакию. Помнишь "Евротур", когда он приехал в Братиславу? Я уверен, это именно то, что им нужно. - внезапно делится идеей Уилл, глядя на Майкла горящими от счастья глазами: нет, в самом деле, что может быть прелестнее, чем забыть жену в восточной европе.
- Кстати, там, кажется, еще и Хостел снимали... - мечтательно дополняет Уильям, глядя на задницу удаляющейся официантки.

Отредактировано Will Rhodes (2014-01-24 02:54:51)

- Нет, просто ты пьешь дерьмовый бренди, - дернув плечом в знак хрен пойми чего, делится своими наблюдениями Уилл. Он на какое-то время задумывается, портит ли лично его статистику появление на горизонте Изабеллы, и решает, что если и да, то не особо. По крайней мере, репутацию ловеласа Роудс себе никогда сознательно не зарабатывал, и напротив, от подобных ярлыков всячески открещивался. Звание преследователя женских юбок - слишком легкомысленное для человека, который претендует на кресло босса в обход длинного карьерного пути. Хватит с него бирки "золотой мальчик" и "бездарный сын Фрэнка" за авторством неудачников, не способных даже образование престижное получить. Мортейн, в отличие от него, такими проблемами не заморачивается. Поразительная, все-таки, самооценка у парня, не так ли?
- А шафер и свидетель - это не одно и то же? - рассеянно переспрашивает Уильям, как-то очень красочно прикидывая момент триумфального знакомства Майкла и своей невесты. Вот кто действительно поставит Изабеллу в ступор тремя словами. Наверное, стоит заодно предупредить, что именно и как быстро он оторвет другу, если тот вздумает ради интереса трахнуть его новую игрушку. Дружба-дружбой, бабы врозь, ага.
- И да, если этот мальчишник пройдет так, как я думаю, то у алтаря мне придется стоять, опираясь на священника. - говорит Уилл, затушив сигарету, - Церемония сорвется, я останусь холостяком навечно... признавайся, скотина, именно на это, - выразительный тычок в грудь, - ты и рассчитываешь. - на горизонте вновь появляется Бет с кувшином, ловит очередную улыбку (о да, тысяча благодарностей, а теперь испарись, милая), после чего он увлеченно мешает алкоголь с яблочным соком в пропорции примерно один к одному. Ах да, чуть не забыл про лед. На голодный желудок Роудса сносит подозрительно быстро. Нервы?
- Решил, видимо, что не доставайся я никому... блядь, - челюсть уже болит, а ржать все еще охота.