Я не спрашивал, хочет ли она этого или предпочитает заниматься своими делами. Всего лишь отдал распоряжение секретарше, чтобы она позвонила и назначила встречу. Мне нет дела до ее пустых, глупых амбиций. Знаю, что никогда не был примерный папашей, более того, никогда не держал ее на руках, когда она была маленькая. Не покупал сладости, не менял подгузники, не забирал со школы. Меня не было в ее жизни, но это вовсе не отменяет того, что я ее отец, черт подери.
Усаживаюсь поудобнее на заднем сидении черного джипа, диктую водителю адрес, расслабляюсь. Мое некоторое волнение выдает только мерное постукивание пальцев по кожаной обшивке сидений. Головой я понимал, что, наверное, слишком поздно пытаться наладить отношения с дочерью, но, тем не менее, мне казалось это хорошей идеей. По крайней мере, все-таки попытаюсь хоть как-нибудь расположить ее к себе. В конце концов, не такой уж я плохо, как могу показаться на первый взгляд. У всего свои причины. Именно поэтому некоторые думают, что я спятил. Просто не понимают, что из чего следует и к чему идет. Я никогда не делаю чего-то просто так. Преследую свои личные цели, и они далеко не безумны, как кажется некоторым.
Джип достаточно быстро добирается до нужного места. Киваю водителю, выхожу из машины, поправляю пиджак. Ровным шагом следую по направлению входа в ресторан. Переступаю порог, оглядываю помещение, указываю пальцем на понравившийся стол. Усаживаюсь поудобнее, подзываю официанта к себе, прошу принести мне виски. Отдаю распоряжение, чтобы молодую девушку, вошедшую сюда через несколько минут, отправили прямо за этот стол, получаю кивок головы, посылаю официанта к черту. Пусть выполняет свою работу.
Туша в пепельнице сигарету, делаю глоток виски, смотрю на часы. Где же моя маленькая девочка, куда же запропастилась. Начинаю нервничать. Никогда не любил ждать. И сейчас нет исключения. Наконец, поднимаю голову, вижу перед собой свою дочь, широко искренне улыбаюсь, чуть привставая со стула.
– Усаживайся, – указываю на место напротив себя, сам удобно располагаюсь. – Заказывай, что хочешь. Тебе тут же все принесут, – характерный жест рукой, обозначающий, что принесут действительно все.
Действительно рад видеть Сойер. Только вот внешний вид ее мне не показался хотя бы немного приглядным. В пору скривить нос, фыркнуть, упрекнуть и навязать свое мнение, как обычно я любил делать, но не сейчас, позже. Я совсем недавно обрел дочь. Глупо было бы потерять ее всего лишь спустя пару часов, правда?

Молчит. Только сухо кивает и уставляется в меню, изучая блюда. Что ж, отлично. Признаться честно, другого не ждал. Глупо было бы надеяться, что она обрадуется своему папаше и кинется ко мне на шею. Впрочем, мне этого совершенно не нужно. Все эти телячьи нежности можно оставить для дам бальзаковского возраста. Мне же чхать на всю эту ересь.
Закуривает. Ведет себя якобы непринужденно. Хочешь казаться взрослой, да, девочка? Думаешь, что давно выросла, что тебе больше не нужен отец, что можешь жить сама по себе и быть счастливой? Что ты упряма и независима? Ха. Увы, Сойер. У меня совершенно другие планы на тебя и я намерен осуществить их во что бы то ни стало. Твоего мнения спрашивать не буду. К черту. Я сам давно все решил. Тебе остается только смириться со своей участью. Достаю из пиджака серебряный портсигар, тонкими пальцами извлекаю сигарету, тоже закуриваю, смотря на дочь в упор. Черт возьми. Выросла. Правда, так и осталась беззащитным кошачьим комком. Кто теперь тебе поможет? Матери нет. Муж? Скоро ты узнаешь, кто твой муж на самом деле. Боюсь, тебя не обрадует его место в обществе, которое он так тщательно скрывает. И он тебе далеко не помощник.
– Даже не расскажешь папочке, как твои дела? – расплываюсь в широкой, мерзкой и самодовольной ухмылке. Мне нравится играть с ней, как кошка с мышкой. Тем более, зная, что она уже давно у меня на крючке. Какое забавное положение вещей. – Так и торчишь в своем захудалом сервисе, м? – выдыхаю, стряхиваю пепел.
Неплохая все-таки подготовка к своей подготовленной речи. Она еще не знает, нет, даже не догадывается, зачем именно я позвал ее сюда. Соскучился? Бог с вами. Мне нужно обсудить пару рабочих моментов с моей любимой дочуркой и поставить ее лицом к лицу с суровой реальностью. Ты больше не свободна, Сойер. Ты не вольная пташка, радующаяся порывам ветра и солнечным лучам. Теперь ты подчиняешься мне. Давай, кушай, пей, радуйся последним секундам своей спокойной жизни, ибо уже сегодня ты с ней попрощаешься.

Сколько много ударений на словах, относящихся ко мне. Боже. Не могу сдержать подленькой улыбки. Губы так и просятся растянуться в волчьем оскале. Тебе не нравится подобное положение вещей, дочурка? Не такого папочку ты себе хотела? Не о таком мечтала половину своей сознательной жизни? Уж прости, реальность очень жестока. Принимай ее такой, какая есть. Тебе все равно никуда от меня не деться.
Честно сказать, меня вообще не интересует, что там происходило с ней за последние годы. Мне вообще не интересно, что и как. Эта маленькая выскочка перестала меня заботить ровно тогда, когда ей стукнуло тринадцать. С тех пор мало что изменилось. Единственное, она нужна мне для моих планов. И она будет их частью, хочет она этого или нет.
Замечаю взгляд Сойер, направленный на какую-то выряженную пигалицу. Еще раз убеждаюсь, что девушка, сидящая напротив – моя дочь. В ней течет истинная кровь семейства Ли. Приятно осознавать, что она похожа больше на меня, а не на свою чокнутую мать.
– О твоих делах мы поговорим позже, – тушу окурок в пепельнице, пригубляю виски из стакана. – Мне нужно обсудить с тобой несколько моментов, – четко, сухо, без единой эмоции.
Не вижу смысла проявлять себя в данный момент. У нас деловой разговор, а не семейные посиделки. И я далеко не добрый, милый папаша, водящий своих отпрысков в какое-нибудь захудалое местечко вроде МакДональдса. Все слишком серьезно. И у меня нет времени на милые беседы. Четко и по делу. Привыкай, малышка Сойер. Теперь ты будешь крутиться во всем этом постоянно.

Внимательно слежу за поведением своей дочурки. Вот, напряглась. Резким движением потушила сигарету. Уставилась на меня в упор. Нервничает. Ей явно не нравится то, что происходит. Ждет от меня какой-нибудь подлянки. Чего-то, что перевернет ее жизнь с ног на голову. Правильно делает. Глупо ожидать от меня хороших вестей. Или она втайне мечтает, что я позвоню ей и сообщу, что мы всем семейством дружно едем гулять по Диснейленду? Глупая, маленькая девочка.
Усмехаюсь. У меня есть два варианта развития событий. Первый: походить вокруг да около, подразнить загнанного зверя, наиграться вдоволь, измотать и выстрелить в лоб. Второй: стрелять сразу, без промедления. Точно между глаз. Контрольным. В голову. Ждать я не люблю, тем более, мне слишком не терпится рассказать дочери «радостную» новость, поэтому выбираю вариант номер два. Посмотрим, как тебе это понравится.
– Для тебя же не секрет, что твой любимый папочка весьма влиятельный в городе человек? – хитро, нагло скалюсь, скрещивая руки в замок и чуть придвигаясь к столу. – У меня в подчинении находится группа боевиков, Кельты. Забавные ребята, скажу я тебе, – ухмыляюсь, откидываюсь обратно на спинку стула. – Выполняют различные мои указания, беспрекословно подчиняются моим приказам, – все еще продолжаю играть с девчонкой, смакуя самый главный момент. Еще немного. Совсем чуть-чуть. Ты поймешь, к чему я веду. – Устраняют неугодных, выносят кассы серьезных предприятий, делают все, что я скажу, – черт, как же мне нравится, говорить обо всем этом. – Твой супруг, Джерри, который по забавному стечению обстоятельств является моим сыном – один из этих боевиков, – выстрел. Точный. Прямо в голову. Сегодня папочка в ударе.
Это первое, что я планировал сказать. Дальше – хуже. По крайней мере, для Сойер. Не нужно показывать свой гонор. Нужно понимать, что папочка главный, что если папочку слушаться, все будет хорошо. Впрочем, даже это не гарантирует хоть какой-то безопасности. Нагло улыбаюсь во весь рот, довольный собой. Держи, Лаки. Подавись. Жри горькую правду и не хнычь, что твой муженек скрывал от тебя некоторые весьма занятные обстоятельства. Добро пожаловать во взрослую жизнь, дочка, где парадом командует твой отец – Уильям Ли.

Как и ожидалось, моя любимая дочурка не знала, чем занимается ее дражайший муженек. Ну, ничего. Добрый и заботливый папочка сам тебе все расскажет. Он же тебя очень любит, ты понимаешь? Новость девочку не обрадовала, зато ее реакция меня позабавила и удовлетворила. Шок, очень четко отпечатавшийся на ее лице, я забуду еще не скоро. Губы расползаются в победной улыбке, стучу подушечками пальцев друг о друга. Мой коварный план удался. Господи, да я вообще гений. О очень доволен собой. Это именно то, чего я добивался. Люблю получать то, что хочу.
– И Коннор тоже, – скалюсь, в упор смотря на свою дочь.
Больше никаких эмоций. Кажется, она пришла в себя. Слишком быстро, я даже не успел насладиться моментом. Сдержанная, на вид спокойная, готовая принять от меня любую информацию. Жаль. Я бы еще понаблюдал за этой чудесной картиной. Она спрашивает, куда моя персона хочет ее подключить, усмехаюсь. Умная девочка, способная. Это у нее точно от меня, ибо ее чокнутая мамаша никогда особыми умственными способностями не обладала. Мне нравится, что девчонка все схватывает на лету. Она моя дочь. Истинная Ли.
– Ты будешь участвовать в операции по похищению детей мэра, – произношу, как будто бы это совершенно обычный, будничный разговор. Ерунда какая. Подумаешь. Наклоняюсь к столу, допиваю виски, жестом зову официанта. Прошу принести чашечку кофе. – Подробности расскажу позже. Или попросить Джерри передать тебе мои слова? – приподнимаю левую бровь вверх, наблюдаю за поведением дочери. Губы сами собой кривятся в подобии усмешки.
Чертовски люблю подобные моменты. Есть в них что-то особенное все-таки. Могу представить, что она сейчас чувствует. Наверняка, ненавидит меня с каждой секундой все больше. Привыкай, Лаки, папочка не будет с тобой сюсюкаться и брать на ручки. Теперь ты моя личная собственность и будешь работать на меня. Остальное мне не интересно.

Я знаю, что ей не нравится то, что происходит. Знаю, что она далеко не в восторге от порученного ей задания. Ее наизнанку выворачивает от одного моего вида, не говоря уже о колких словечках, слетающих с моих губ. Но мне нравится упиваться ее болью. Ее ненавистью. Потому что понимаю, что она слаба из-за своих эмоций, чувств, глупых привязанностей. Впрочем, если бы не все это, вряд ли бы я мог намеренно давить на ее больные мозоли и шантажировать ее. Было бы прискорбно, ибо от подобных манипуляций получаю истинное удовольствие. Хотя я же Уильям Ли. У меня всегда найдется парочка козырей в рукаве.
– Собираться будешь с командой, – сухо, четко, без амбиций. – Мое дело поставить в известность нужных людей. Все детали обсудишь со своими теперь уже товарищами, – снова расплываюсь в довольной ухмылке. Сегодня я чертовски хорош, несомненно.
Наблюдаю за тем, как моя любимая дочурка принимается за еду. А ручки-то дрожат. Что, думала твой папочка будет носить тебя на ручках, баловать, покупать конфетки и водить в зоопарк? Черта с два, моя маленькая, глупая девочка. Подобная дрянь может присниться тебе только в твоих иллюзорных, сказочных снах. В реальности все по-другому, искаженнее, жестче. Привыкай. Отныне будет только так. Никаких поблажек. Даже несмотря на то, что ты моя родная дочь. Привилегий тебе это не даст, бонусов на счет не добавит.
Мне приносят кофе, размешиваю сахар, делаю пару небольших глотков, перевожу свое внимание на часы. К сожалению, моя дорогая Сойер, вынужден тебя скоро покинуть. Дела-дела. В конце концов, твой папуля довольно большая шишка в этом городе, сама понимаешь. Хмыкаю сам себе под нос, скрещиваю пальцы в замок, с прищуром смотрю на дочь.
– Ты получишь свою долю точно так же, как и другие участники, – отвечаю на ее интерес, облизывая губы. – Еще вопросы? Или отпустишь папочку работать дальше? – наглая, кошачья улыбка, издевка во взгляде.
Само собой разумеется, что я не спрашиваю у нее разрешения. Банально ставлю в известность, что разговор медленно, но верно подходит к концу. Меня ждут дела, коих достаточное количество, а со своими амбициями, девочка, ты разберешься как-нибудь без меня. Главное, информацию ты получила. Теперь сиди и переваривай.