Я устала. Этот день выжал из меня соки до той степени умопомрачения, когда желание завалиться в кровать и уснуть мертвым сном превуалирует. Но я толкнула ручку двери и поняла, что сегодня или никогда. Мы должны поговорить.
На часах около двенадцати. Очень часто в такое время Милтона нет дома – работа. Где вы видели обычную парочку, которые встречаются только у себя дома глубокой ночью? Скидываю туфли, оставляю сумку на кресле в гостиной, хоть и знаю, что Энтони не любит беспорядок.
- Тони, ты дома? – Зову в пустоту. Этот дом кажется мне огромным и таким одиноким. Таким же одиноким, как наши души, затерявшиеся в его закоулках. Мне навстречу выбегает Цезарь. Я трепаю его за ухо и думаю о том, что если Тони нет дому, то собаку нужно покормить. Сама же я перекусила парой оливой и бутербродом на фуршете. От меня несло шампанским, под глазами смазалась косметика – невыносимая жара в помещении с толпой людей. Я прохожу в ванную комнату и хочу помыть руки, от того, как грязно чувствую себя разлагаясь на разные жизни. В одной – я примерная, любящая девушка, которая способна приготовить сносный ужин и постирать вещи. В другой – я светская львица или что-то около того. Насколько далеко заставляют зайти рамки моей работы. На мне вечернее платье от известного дизайнера. Деньги для нас никогда не были проблемой. Меня душит его теснота. Я ополаскиваю лицо и шею, вытирая черные круги под глазами, решив, что мне повезло – Тони нет. Повезло ровно в той степени, что он не увидит этого гадкого зрелища, не почует смеси духов и алкоголя, не станет задавать вопросов, потому что не узнает, не будет строить домыслов. Я тянусь за полотенцем и громко охаю, когда в зеркале вижу лицо Милтона, вошедшего почти бесшумно. Так, как он умеет. Признаться, иногда я боялась его, ведь никогда не забывала, что живу в одном доме с холоднокровным убийцей. – Я думала тебя нет. – Касаюсь полотенцем лица и смотрю на него через призму зеркала. Мы так далеко. Дальше, чем когда ты думал, что я мертва, Тони. Ты не замечал?

Опустим философию. Как мы к этому пришли и всё такое. Мы имеем, что имеем. И всему есть логичные причины. Например, впервые за много дней я вижу тебя дома так рано. Хочешь об этом поговорить, любимый?
- На работе, как и ты каждый день. Пила. – Коротко и по делу. Во мне все еще тлеет та маленькая девочка, которую ты полюбил. И сейчас она смотрела на тебя через зеркало, как Алиса на страну чудес. Но чудес не происходит. И меня реальную немного подташнивает от того, что между нами теперь. Держу пари, ты уже забыл вкус моих губ, Тони? Когда мы в последний раз целовались?
Вешаю полотенце на крючок. Так, как ты любишь. Ровно. Я все стараюсь делать так, как ты любишь. Вот только, никакого результата в итоге, и тогда я начинаю идти по кривой. – Кто такая Лаки? – Улыбаюсь, обхожу тебя стороной. Почему ты не задавал вопросов так долго? Это так не похоже на тебя. Я залегла на дно, но дела ждали меня в Бирмингеме, настигли и в Бостоне. Уже неделю как в городе Купер. Ты знал? Я тоже не знала. Он постарался найти достаточно информации, чтобы реабилитироваться после своего сокрушительного падения. Нет, я не прощу. И всё же, прислушаюсь, когда под нос тычут такие факты. Выхожу в гостиную, оттуда на кухню. Хочешь – иди следом. Если честно, холод твоего взгляда так доканал меня, что сейчас мне в кайф просто подействовать на нервы. Сажусь на стул, тяну пепельницу и пачку сигарет, в которой осталась одна штука – стратегический запас кончился.

Не узнаешь меня? А я тебя. Втягиваю дым в легкие. Когда-то я не курила совсем. Что ж ты не запретил? Не в твоих правилах ограничивать личную свободу? В твоих правилах только разрушать, Тони. А лучше сразу лишать дыхания. И я слишком люблю играть с огнем, чтобы не думать о том, что однажды могу не проснуться.
Честно? Мне страшно. Особенно, когда ты засовываешь руки в карманы и смотришь исподлобья. Но я не подам вида. Равнодушно переводя взгляд на стену. Если я скажу, что скучаю по тебе, это уже ничего не изменит. Потому что внутри тебя столько говна, что не доведя до конца разговор, ты не прекратишь крутить эту пластинку холодной угрозы в голосе.
- Ты знаешь, кем я работаю. – Наполовину. Связи с общественностью подразумевают вечеринки. Ты же знаешь. Зачем спрашиваешь? – К чему такие вопросы? Я не всегда сижу в офисе, у нас часто бывают... мероприятия. – Нет, я не могу. Не могу перестать бесить тебя, потому что нуждаюсь в том, чтобы чувствовать, что ты ревнуешь. Что не остыл. Но, к сожалению, ты не только не покажешь мне этого, но еще и не сможешь остановиться вовремя, выйдешь за грань. – И ты не ответил на мой вопрос. – Напоминаю ненавязчиво. Думал, успокоюсь, зная, что ты шляешься с какой-то телкой? Твой друг Купер удружил в очередной раз. Нет, мой хороший, ты не будешь водить меня за нос, изображая святость. – Вопрос шести лет воздержания как-то стал под сомнение. – Улыбаюсь, резко перевожу взгляд тебе в глаза. Смотри на мои белоснежные зубы. Уйдешь и оставишь меня одну? Не удивишь. Я всегда одна в этом гребанном доме.

Отредактировано Tiffany Houston (2013-10-01 03:36:42)

Ох, ебать, как мы заговорили.
Я сама себя давно не узнаю, Тони. Но разве  тебя это волновало раньше? Когда на твоих глазах я превращалась в то, от чего тебя теперь тошнит? Сжимаю фильтр сигареты и вдавливаю в пепельницу с остервенением, когда ты покидаешь комнату. Сукин ты сын, Милтон. Никогда не умел обращаться со мной, но при этом забрал целое сердце из груди. Может быть, поэтому я такая тварь теперь?
- Как занимательно – Что если я буду отвечать тем же? Тебе понравится? Думаю, нет. Я не хочу скандала. Я больше не повторю своей глупости. Я не покажу тебе своих эмоций и не дам слабые места под больные пощечины. Как умеешь только ты. Давить, топтать словами. Делай, что хочешь. Мне надоело. – Я ухожу. – Резко поднимаюсь со стула – Нашла квартирку в центре, там и то теплее, чем рядом с куском бетона – Покидаю кухню в направлении спальни. Необдуманное решение. И квартирки нет. Вру. Нагло вру. Я просто не знаю, что делать дальше. Я не хочу говорить с бревном, жаждущим лить кровь, вместо того, чтобы успокоить свою женщину. Да и свою ли еще? Я нужна тебе? Или чувство собственности правит парадом? Достаю чемодан и нет, я не такая идиотка, предварительно я весьма опрометчиво запираю двери спальни изнутри. Инстинктивно. Мне страшно. Сердце начинает колотиться в груди. Я сделала глупость только, но я не могу сдаться теперь. Я не умею сдаваться, понимаешь?

Отредактировано Tiffany Houston (2013-10-01 04:14:37)

Ой, доиграешься, моя девочка. Ой, нарвешься на неприятности. Я повторяла себе это каждый новый раз, когда делала необдуманные вещи. В отношении Энтони это было рискованно для жизни, в прямом смысле. Когда в доме раздается выстрел, и я понимаю, что он нахер открывает двери, тело охватывает неконтролируемая судорога. Испуг. Страх. Неподдельный, чистый страх. До дрожи в ладонях, до боли в скулах, которые сжимаю, роняя что-то из рук. Делаю шаг назад. Инстинктивно. Я не могу защититься. С кем угодно, но не с тобой, Тони. Беспомощно замираю на месте, абсолютно не зная, чего ожидать.
Но есть одна вещь, о которой ты никогда не знал. Одна вещь, которая всегда доводила меня до безумия одной лишь мыслью. Вещь, которую ты никогда не давал мне. Ты раскрывал душу. Ты был нежен и ласков. Ты был для меня ручным щенком, которого трепала за уши, весело хохоча. Для меня и больше ни для кого. Но никогда не знал, как меня привлекает твоя другая сторона. Твоя привычная сторона. Та самая, которая заставляет женщин тянуться к тебе, видеть силу. Этих самых сучек, которых ты якобы не касался в мое отсутствие. Для них ты был идеалом, не считая деталей, о которых никто не знал. И один твой вид в момент злости... Правда, признаюсь, сейчас я подумала об этом так же быстро, как и забыла. Ведь я привыкла – для меня ты никогда не хотел быть таким.
Со звуком вдыхаю, когда хватаешь за скулы. Убьешь? Пристрели нахер. Я всё равно продана тебе настолько, что сводит нутро. Мне страшно, но этот страх особенный. Приправленный зависимостью и любовью к тебе, сволочь. Смотришь в глаза? И я в твои. Пристрели, что ждешь? Сможешь? Слышу только стук собственного сердца. Холод металла ползущего по коже заставляет отозваться лихорадочной дрожью. Я не могу угадать твоих мыслей и меня это злит. Опускаешь оружие ниже и мне кажется, у меня есть шанс пережить этот приступ гнева. Но каждый раз я знаю, что этот раз может стать последним. И это, блять, затягивает.
Ломаешь рамки привычного. Я охуеваю. Твои губы оказываются близко слишком быстро, чтобы я успела придти в себя. Но полоска прикосновения в районе живота, а потом твоя близость, приправленные порцией бешенного адреналина от произошедшего берут свое. Я звучно охаю, и выдыхаю тебе в губы. Почти послушно. Дошло наконец? – Не убьешь – Я злюсь. Злюсь просто до исступления. Прижимаюсь ближе. Ненавижу тебя. Но впервые в жизни ты на ладони протягиваешь мне то, о чем я мечтала так долго. И я не могу отказаться даже во имя своей истерики. Адреналин страшная вещь. В совокупности с твоим запахом и силой – закрывает голову. Подрагивая от страха и внезапного возбуждения, не долго думаю, прежде, чем начать касаться тебя так же откровенно. Есть вариант, что ты передумаешь. И чтобы этого не случилось, быстренько разделываюсь с ремнем на брюках, пошло размазывая свою красную помаду по твоему лицу в грязном поцелуе. Пальцами к члену. Вот так. Вот так меньше аргументов против. –Не сможешь– Толкаю язык в рот. Только попробуй остановиться. Ударь. Снова приставь пистолет. Но не останавливайся. Я принадлежу тебе любой, принадлежу только тебе. Дай мне это почувствовать. Заставь меня признать это вслух, Милтон. Пойми, что всё, что я делаю, я делаю ради тебя или из-за тебя. Другого не дано. Я продала душу дьяволу, чтобы вернуть тебя снова. Твой запах, твой голос, твоя черная душа. Я мечтаю, чтобы ты принадлежал только мне.

Охх. Как же накрывает. Как начинает колотить изнутри. Мне не хватало этого. Твоей злости, направленной в нужное русло. Я делаюсь невменяемой слишком быстро. Начинаю течь, как сука, именно как шлюха, так, как ты меня назвал. Но разве сейчас тебе не нравится? Спроси прямо и я отвечу, что никогда не буду такой с другими. Другие мне просто не нужны.
Заставляешь отступать к стене? Слушаюсь. Пока не упираюсь лопатками. Прогибаясь на встречу. Закатываю глаза, когда рвешь ткань платья, а потом прижимаешься пахом. Чувствую, что стоит. Не могу терпеть. Запускаю руки в волосы, ниже к шее, где оставляю красные следы от ногтей. С пометочкой – моё. Ведь, моё?
Я хочу думать так. Я не знаю, как на самом деле.
Тихо простанываю тебе в губы. Жмусь бедрами навстречу. У нас не было подобных вещей. Никогда и ни с кем я не делала того, что лезло в голову теперь, когда ты так уверенно прижимался ко мне стояком. Я не буду сдерживать желания, ладно? Я не могу терпеть. Стаскиваю брюки ниже вместе с боксерами. Плевать, как это будет выглядеть со стороны, у меня сносит крышу. Открываю в себе новые грани. Теперь совсем плохая девочка. Не ожидал? Или думал, что могу быть только нежной и ласковой? В глазах мутнеет. Не вижу ничего, растворяясь в ощущениях. Грязно. Ну и что. Я твоя.
Расставляю ножки пошире. Хаотично брожу ладонями по твоим бедрам, опуская слегка смущенный взгляд вниз. Туда, где твой член касается моего живота, начинаю беспардонно тереться, закатывая глаза. Мало. Мало... Опускаю ладонь. Обхватываю твердую плоть пальцами, совершая нехитрые движения вверх и вниз, сойди с ума со мной. Мало. Сама же стягиваю с себя трусики. Кусаю в скулу, притягиваю ближе. Заставляю скользнуть членом между ножек, прижимая их поплотнее, толкаю бедра вперед и звучно постанываю, окончательно теряя стыд. Прости. Не могу терпеть. Думать. Мне не стыдно. Совсем не стыдно. Скорее приятно. До истомы внизу живота. – Тони.. – Слышишь этот умоляющий тон? Я слишком долго ждала твоего порыва. Я больше не могу терпеть. Возьми меня.

Just take my hand, take my breath
U never let me go again
Hold me tight, hold me straight
Wish I always feel the same
Не красиво. Я не умею так, как ты. Ничего не сделав – довести до экстаза. Одним взглядом или оскалом или запахом кожи. В этой уверенности, силе – живет мое сумасшествие. Почему я не могу оторваться от тебя? Почему прошло столько лет, а я до сих пор теку как сука, стоит твоим ладоням коснуться моего тела. Я смотрела на других мужчин, я разглядывала их черты, но ни в одном так и не увидела тебя. Ты один. Ты единственный. И эта мысль об абсолютной принадлежности убивает. Но я хочу так. Хочу жить с твоим ярлыком, как бы не выебывалась, чтобы позлить.
Твоя злость как наркотик. И это новое, что я открыла в себе. Больше не та маленькая ласковая девочка, уговаривающая поцеловать себя. Помнишь, как подрагивали ладони? Как было страшно, казалось, не правильным. Так ли это сейчас? Не правильно ли, когда я так постанываю на твоем члене у стены? Врядли. Всё так, как должно быть.
- Да.. – Сквозь бред больного мозга киваю головой, когда, наконец, овладеваешь телом. Мне приятно. Мое тело разрывается на тысячи осколков как бомба, стоит тебе пару раз небрежно толнуть в меня свой член бедрами. Это личное. Не публичное. Только между нами. Никто не узнает, как громко и неприлично я постанываю тебе на уши, царапая спину. Никто не увидит красных полос на лопатках, потому что никто не посмеет раздевать тебя. Кроме меня.
Ты любишь быть сам по себе. Любишь свою свободу и то, что делаешь. И мне отчаянно хочется заставить тебя признаться, что ты тоже раб. Раб своих желаний, когда дело касается меня. Что будет, если кто-то другой посмотрит на мою задницу? Если кто-то другой захочет коснуться моего тела? Скалюсь. Мне нравится твоя агрессия. И, наконец-то, ты понял, как правильно со мной обращаться в такие моменты. – Быстрей – Рычу на ухо. Я всё та же маленькая Китти, просто немного старше, немного распущенней, но лишь для тебя. Разве плохо? Обвиваю ножками бедра.  В горле пересыхает, дыхание скачет, я оставляю рваные поцелуи на твоей шее. Хочу еще быстрее. Толчками, поглубже. Покажи, как я принадлежу тебе. Покажи мне. Эти новые ощущения манят своей дозволенностью. Мне нравится твоя грубость сейчас, нравится то, что трахаешь меня как последнюю суку, не заботясь о мелочах. Твое сбитое дыхание заставляет меня стонать громче. Сжимаешь зубы, не хочешь показать мне, как тебе хорошо? А если повторим кое-что, как в лифте? Брось, Милтон, брось эту блядскую привычку быть непробиваемым. – Я ненавижу тебя – Рычу со стоном, слишком кроет. Глаза закатываются от удовольствия, по телу разряды электричества с каждым толчком. От мысли, что это твой член сейчас двигается во мне, фантазия распаляется еще больше. Мало. Мне мало тебя. Это какое-то помешательство. И только между нами. Мы можем делать, что хотим. Они не узнают. – Сзади хочу – Мне едва удается пролепетать слова. Врядли я адекватно оцениваю то, что говорю. Может быть, потом мне будет стыдно. Упираюсь ладонями тебе в плечи, стараясь отстранить, остановить, чтобы стать на пол и повернуться спиной.  А потом прижимаюсь позвонками к твоей груди, упираясь попой в бедра. Ты же не будешь медлить, правда? Не сейчас, умоляю. Твое теплое тело. Ты так близко, что я могу сойти с ума. Как ты делаешь всё это со мной? Хватаю твои ладони, не позволяя отстраниться ни на миллиметр. Это важно сейчас. Протискиваю пальцы меж твоих, заставляя обнимать где-то в районе живота. Когда нам обоим станет легче, я хочу целовать тебя. Так что скорее, прошу, дай этому безумию разойтись волнами тепла по телу. Мы потеряли так много лет, теперь каждый раз мы еще изучаем друг друга. Ведь до сегодняшнего дня не знали, что может быть так нестерпимо? И, знаю, сейчас не совсем тот момент, но я вдруг сильно стискиваю вспотевшие ладони и оборачиваюсь, прижимаясь щекой к твоему плечу, чтобы сказать - Я не могу без тебя. Я люблю тебя. - Эти слова срываются с губ неожиданно. Я прижимаюсь виском к выпирающей косточке не твоем плече. Это чувство разнится с возбуждением, но именно сейчас я чувствую, острую необходимость озвучить свои чувства. Потому что задыхаясь в твоем объятии, я понимаю, что могу умереть, если еще когда-то потеряю тебя. Мотаю головой, никогда прежде ты не слышал от меня этих слов. Возможно после я спишу это на возбжудение, но это ложь. Ложь. Меня трясет так, что ты можешь ощутить почти лихорадочное подрагивание до кончиков моих пальцев. Эта близость особенная. Она не похожа не бешенный секс тел. Нет. Наши души, Тони, чувствуешь, как они нуждаются друг в друге? В каждой эмоции, в каждом откровенном прикосновении - моя жажда обладать тобой всецело. Я задерживаю дыхание и ломаюсь. Резко откидываю твои ладони и поворачиваюсь к тебе лицом, прижимаюсь так тесно, что онемевают конечности. - Я твоя. Слышишь? Я только твоя. - И плевать, что обламываю кусочек разврата. Не могу. Это дикое желание раскрыться сейчас задушит меня, если не дать ему выйти наружу. Обнимаю тебя за шею, лаская кожу подушечками пальцев и всё таки целую. Может быть, я никогда не целовала тебя так прежде. Может быть, именно сейчас я вкладываю в этот поцелую всю свою душу и всю ту боль и страх, который травил меня каждую гребанную ночь шесть долгих лет, когда я думала, что не нужна тебе. Обними. Возьми меня. Не отталкивай. Любовь и наша больная близость - это одно и тоже сейчас. Я нуждаюсь в сантиметрах твоей кожи, задыхаюсь без. Толкаю язык в рот, кусаю губы, льну бедрами, Господи, если бы ты знал, как я тебя люблю. - Я умру без тебя..

Отредактировано Tiffany Houston (2013-10-02 23:11:28)