Улыбка давно не сползала с её мордахи, Эмили Кронски давно не была такой открытой всему человечеству. Каждое её движение было таким плавным и элегантным. Девушка словно плыла по течению. Да, если бы её сегодня встретил старый знакомый или приятельница, они бы точно решили, что её подменили. Она всегда старалась вести себя более сдержанно, но не сейчас...
Время далеко не раннее, Эмили сидела в салоне бабушки, который расположен рядом с её квартирой, и доставала местных стилистов.
— Так нельзя!! Я выгляжу с этой укладкой слишком мило! — возмутилась Кронски, увидев это творенье на своей голове, над которым Майли и Гретта корпели последние полчаса. Зачем все это, она не знала, но они утверждали, что выглядит она действительно очаровательно. Хорошо, что тогда позвонила бабуля.. Только вот тогда она даже не предполагала, что её план не сработает.
Сегодня бабушка попросила Эмили отвезти по адресу посылку её бизнес-партнерам. Что в небольшой коробке она даже не представляла. Мадам Корнет Кроули категорически запретила туда заглядывать. Почему именно Эмили? Да потому что бабушка просто не успевала выйти со встречи, Стюарт, разумеется, был с ней, поэтому единственным выходом из ситуации было такси.
Итак, план есть.
Первый этап: забрать посылку.
Этап второй: приехать по адресу Tremont Street, 52, дом, где и проживает некая семья Саймон.
В общем, на втором этапе, Эмили слегка зависла. Потому что улица ей показалось знакомой. Вскочив с удобного парикмахерского кресла, Кронски в два шага добралась до своей сумки, где был кошелек и визитница.
— Эмили! Что случилось? Один штрих остался! —наверное это было не очень красиво с её стороны, но она лишь махнула рукой на слова Гретты, ведь кажется можно кричать "эврика". Тонкие пальчики быстро перелистывали одну визитку за другой, пока вдруг... Та самая. Черт возьми! Ох и хороша же память у нашей Кронски.
Глаза заблестели, потому что ей теперь и стрижка нравилась и укладка, да и вообще все нравилось! Все более, чем шикарно.
— Прошу прощения, Гретти, я вынуждена бежать на всех парах, бабушка в курсе, вышли мне счет на почту! — вылетая из салона красоты, Эмили побежала ловить такси.
С её стороны было слегка глупо бежать вот так, потому что уже в такси она заметила волосы на себе, но что поделать, на счету каждая минута.
Она продолжает улыбаться, заскакивает в лифт, устроив коробку у себя подмышкой. По её догадкам, там может быть какая-нибудь очень толстая книга... Ну или... В общем, ей было очень интересно, что там лежит, а еще было интересно, дома ли сейчас Фрэн. Они не виделись пару месяцев уж точно, может и больше. В последнее время Эмили Кронски была слишком увлечена своей жизнью, её приятельница писала в это время книгу, пару раз Эмили звонила ей, но Фрэн не отвечала, а когда перезванивала - самой Кронски не было дома и о поступивших звонках Эмс узнавала только от бабушки. Почему до сих пор не ясно, но на мобильный Эмили не звонила Фрэн, так же как и она ей. Это наверное что-то из истории Эмили и Джима, которые первое время никак не могли обменяться номерами телефонов.

Сверяясь с адресом в визитке, Кронски высадилась из лифта на 38 этаже. Большой коридор, узнав подходящую дверь (Эмили уже была в гостях у Тзары, они мило пили чай, покрывая матом сопливые фильмы, которые крутились у неё по спутниковому телевиденью). Номер квартиры совпал с воспоминаниями. Железная дверь. Разумеется, первое, что приходит в голову человека, когда тот вдруг решает навести старого приятеля - звонок в дверь. Но почему-то Эмили имела наглость подергать ручку, которая к её удивлению поддалась. Как сказал Джим - из Эмили бы вышла прелестная домушница. Сейчас она согласилась с его фразой, потому что слишком уж подозрительно вела себя, входя в квартиру без должного разрешения "войти".
Отчего-то пришла мысль в голову, напугать Фрэн, чтобы не имела привычки оставлять дверь квартиры открытой. Именно по этой причине она вновь и вновь делает небольшие шаги, перемещаясь по коридору, настигая очередную дверь...
Не смешно, ей далеко не смешно видеть подругу в состоянии "вхлам", быть может так пыталось успокоить Эмили её подсознание, Фрэн ведь никогда не гнушалась выпить больше того, что способно оставить её на ногах.
Делает шаг в гостиную, и теперь кажется все гораздо хуже, чем просто "перепитие".
— Фрэн..? — зовет, словно та устроила злую шутку, — ФРЭН!??! — срывается с места, почти порхает над ковром, на котором лежит Тзара, руки трясутся, все плохо. Сковывает пальцы на подбородке подруги, направляя её лицо к себе, свободной рукой приоткрывает её глаз, — ДОЛБАННАЯ ШЛЮХА! — вырывается из её уст, а что делать с этой бессознательной идиоткой - не знает.
Она никогда не увлекалась ничем подобным и единственное, к чему она питала определенное пристрастие - это курительная трубка, которую и сейчас пришлось отложить на дальнюю полочку.
Единственное, что попадается на глаза - ваза с цветами. Девушка вскакивает с ковра, цепляет вазу, вышвыривает из неё цветы и заливает водой горелку.
— Я УБЬЮ ТЕБЯ КАК ТОЛЬКО ТЫ ОКЛЕМАЕШЬСЯ, ЧОКНУТАЯ СТЕРВА! — интересно, она её слышит? Как-то Эмили перематывала каналы, на одном из них рассказывали что делать при передозировке, но к сожалению Эмили Кронски дослушала только до момента "надо всегда говорить с человеком, иначе потом он не проснется". С таким шизанутым обществом надо развиваться всегда, никогда не знаешь, что будет тебя ждать за той или иной дверью. Судорожно хватает мобильный, надо вызвать скорую, надо сделать что-то. Скорее.

Ей показалось, что у нее трясутся руки. Мысленно успокаивает себя, потому что все будет хорошо, все... будет... хорошо... Скоро, совсем скоро, главное пережить эти минуты ожидания - Эмили переживет, а вот на счет Тзары она, в действительности, начала задумываться и сомневаться... Какого хера? Сколько она вкачала себе? Вся ситуация казалась ей такой омерзительной, вид шприца, почти бездыханное тело Тзары, разлитая вода по ковру, плевать на ковер! Да Эмили была готова раскрасить этот ковер в самые разные краски, лишь бы не возиться с Фрэн, словно все может решиться само. Но тогда ведь исход будет один, верно? И скорее всего он будет летального характера.
Соберись, тряпка.
Пальцы шустро набирают три простые цифры "911". Но она не спешит, словно в ее голове закралась иная мысль. Нет, на самом деле ее сбила Фрэн, убийственно и предсмертно произнося столь простые слова, как "дружок", из ее уст эта слова звучат слишком страшно в данной обстановке. Хочется сказать ей об этом.
— Выглядишь стремно, идиотка, — почти шипит Эмили, бросая взгляд в сторону Тзары, как она вообще способна думать о чае? Она почти не шевелится, лишь рука подрагивает. — Если вздумала свести счеты с жизнью, могла бы и меня попросить, я бы нашла более радикальный способ, — лжет, ведь она бы на самом деле сама нашла бы хорошего психотерапевта, тогда бы они посещали его вместе - Эмили бы разглагольствовала о своей клептомании, а Фрэн о своем желании покинуть землю грешную.
Девушка стирает набранные на телефоне цифры и звонит совершенно по другому номеру, по телефону, который забит в ее справочнике, Кронски даже фотку к контакту прикрепила, потому что это показалось ей забавным. Гудки по ту линию. Кажется занят. Не теряя времени, Эмиили машет ладонью перед лицом Фрэн, слегка склоняясь перед ее лицом.
— Я не знаю что с тобой делать, потому что в университете меня не учили спасать безмозглых людей от передоза, поэтому говори, поняла? Говори не останавливаясь, — ноль реакции, только ресницы ее дрогнули. Пришлось повторить трюк, Эмили начала проверять Тзару на чувствительность, сковывая пальчики свободной руки то на ее подбородке, то вдруг хватая ее за щеку. — ГОВОРИ, ПОНЯЛА? ХОТЬ О РАДУЖНЫХ ПОНИ, КОТОРЫЕ ТЕБЕ ВИДЯТСЯ! — заорала Эмили от злости, вновь набирает номер. Он опять мир спасает? Пожалуйста, оставь этот мир и спаси этого неразумного человека, что распластался на этом долбанном уебищном ковре.
— Джим? Ты мне очень нужен.. — вдруг неслышно, почти всхлипывает девушка, хорошо, что сегодня он на смене, хорошо, что он уже вышел с больничного. Потому что сейчас далеко не все хорошо, но если переиграть ситуацию, то будет гораздо лучше - без жертв.

Он попросил говорить чуть помедленнее и внятнее. Обычно Эмили Кронски говорит очень вдумчиво, порой мечтательно растягивая слова. Но не сейчас. Сейчас она говорила с ним слишком тихо, несвязно. Странно, потому что минуту назад она уверенно почти орала на Фрэн.
Как вообще сохранять спокойствие в подобных ситуациях? Как вести себя разумно? Как двигаться? Как говорить? Что делать? Так много вопросов и все они без ответов. Потому что у нее дрожали руки, а слов словно и не было.
— Джим! Мне очень нужна твоя помощь! — концентрироваться на телефонном звонке не выходило, потому что Фрэн умудрялась еще и обзываться! Дурашка, кто здесь дурашка? Кажется это она лежит на полу, в полусмертном состоянии, пока дурашка пытается сделать хоть что-то полезное. Помахав ладонью в воздухе, тем самым прося Тзару замолкнуть, Эмили пыталась просто собраться для начала. Так-то она понимала, что Фрэн до ее невербальных знаков на данный момент, как до лампочки. На той линии говорил Кертис, что-то твердил и твердил, а она даже не понимала его, пытаясь выловить хоть какую-то важную нить в словах Тзары.
Героин. Героин... Приходилось ли раньше Эмили иметь с этим словом что-то общее? Нет. Разве что фильмы некоторые она видела, да и даже не вспомнит о них. Ничего. Все равно это все бесполезно, потому что оказывать какую-либо помощь людям белорукая Эмили Кронски совершенно не умела. Единственные попытки помочь кому-нибудь никогда не были успешными. Вспомнить хотя бы то, как Кронски пыталась помочь слепому деду перейти через перекресток, а он решил, что она захотела его ограбить, тогда она как ниндзя увернулась о его трости. А помните тот момент, когда Эмили решила вытащить птенца голубя с колеса припаркованной машины? Та грязная дрянь настолько глубоко залезла за колесо, что вероятно зажарилась, как только водитель завел мотор машины.
— Замолкни, Фрэн! Нет, продолжай говорить...! Да, Джим, я здесь...— отозвалась девушка, скрывая панические нотки в своем голосе, — нет, со мной все в порядке, но у моей подруги проблемы, — и у нее будут проблемы, если привести в чувства Тзару не выйдет. Но не будем об этом, она не допустит этого. И Джим не допустит подобного, он ведь что-то вроде ее личного бэтмена, разве что не в костюме. Ему всегда удается выпутывать ее из разных ситуаций.
— Я не могу понять что с ней, она невменяемая, твердит о героине и я думаю что у нее передоз, слишком уж ей хорошо, — собравшись с мыслями, высказалась девушка Джиму, — Да, хорошо, — она диктует ему адрес, номер этажа и сбрасывает звонок. Он знает, с кем надо ехать.
— Теперь я разберусь с тобой! — как-то грозно прозвучал в тишине ее голос.
— Не хочу я восемь часов ждать, пока ты коньки отбрасывать будешь, — так, что делать, что делать. Путанные мысли привели к странному решению проверить сердцебиение девушки. Очень осторожно, Эмили приложилась ухом к предположительно тому месту, где у обычных людей сердце. Оставалось надеяться, что она не относится к числу людей, у которых сердце расположено в правой стороне грудной клетки.
Работает, медленно, крайне медленно ее сердце отстукивает.
— Фрэн, тебе не сложно дышать? Если слышишь, отвечай, может быть заодно скажешь что мне делать с этим жгутом, чтобы скорой помощи не пришлось тебе и руку вдобавок ампутировать, в реквиеме по мечте это выглядело не очень красиво... —

Тогда она не ответила. И, к сожалению, до Эмили не сразу дошло, что именно те минуты оказались самыми страшными в этот момент. Она не ответила ей и минуту спустя. Кронски ведь просила не молчать.. Обычно к ее просьбам относятся с большим пониманием, а сейчас вероятно все действительно плохо.
Ответа больше вообще не последовало.
Трудно сказать каких масштабов кошмар овладел ею в тот самый момент, но так отвратительно она себя не чувствовала давно.
Она почти забывала как дышать, вокруг не существовало ничего важного, лишь осознание того, что ритм ее сердца с каждой секундой лишь ускоряется, а ритм сердца Фрэн - замедляется. Эмили осталась наедине с этим неровным сердцебиением. Быть может все обстояло совершенно иначе. Быть может она просто уснула. И лишь Кронски здесь по дури своей наводила шороху и подняла на уши всех, кого только можно. Но что-то подсказывало ей, что в этой ситуации права Эмили.

Лишь спустя пятнадцать минут после звонка Джиму, прояснилось хоть что-то. Двери распахнулись и в комнату скорым шагом вошли два медбрата, Эмили продолжала надвисать над бессознательным телом Фрэн, так обессиленно. Ее тушь нарисовала неровные дорожки от слез, стекающих по щекам. Но даже появление медицинских сотрудников она не замечала. Пока ее не отодрал от пола Джим, пытаясь убрать ее с пути и не мешать выполнять медбратьям свою работу. Он ведь был в курсе, что может схлопотать от своей ненаглядной с лихвой, в порядке общего бреда, но этого не случилось. Слишком вымотанной она была, ох и задала ей Тзара шикарную нервотрепку.

Два вежливых стука и Джим заглянул внутрь:
- Можно? - ради такого случая он переоделся в участковой раздевалке и пришел в гражданском. Хотя, чего скрывать, с тех пор, как у него появилась Эмили, он вообще старался не носить форму в обычной жизни. Чем меньше он привлекает внимания, тем безопаснее будет для нее.
Эм и ее подруга с непроизносимыми именем и фамилией вовсю резались в какую-то игрушку на планшете.
- Вижу, у вас все в порядке, - он ухмыльнулся и подошел поближе, чтобы растрепать Макаронски волосы. Ей, кстати, это не очень нравилось, но он не смог отказать себе в удовольствии - слишком соскучился, - Фрэнк жалуется, что ты хулиганишь.
И это прекрасно, первый признак того, что с Эмили все в порядке. Еще утром она была белее больничных стен, так что он не пожалел, что привез ей зубную щетку с пастой и пару бутербродов. Оставлять ее на ночь в больнице в полном одиночестве (полутруп подруги вряд ли назовешь подходящей компанией после пережитого) изначально показалось ему плохой идеей, но, как известно, Макаронски редко, когда можно переубедить.
Что ж, судя по ее довольной улыбке, все ужасы прошлой ночи остались позади. Чего не скажешь о Джиме, потому что он не спал всю ночь, переживая за нее, и на работе успокаивался только ее смсками, не настолько частыми, как хотелось бы.
- Я заходил к Майклу, заведующему отделением, он сказал, что ничего фатального, к счастью, не произошло. Просто придется полежать здесь пару дней под капельницей, а потом можно будет домой. Как себя чувствуешь? - блондинка смотрела на него слишком настороженно, что не могло не смутить. Джим, конечно, не стал врать и говорить, что безмерно счастлив, что очередная наркоманка-самоубийца неведомым чудом выжила, да еще и без особых потерь для организма, но все же вел себя вежливо. Даже с небольшим намеком на дружелюбие.
Но не переигрывая.

Очень близкий друг, значит? Джим невольно опустил глаза на тощие белые руки, лежащие поверх одеяла. Интересно, сколько раз в них тыкали иглой... И чем чревата такая "очень" близкая дружба для Эмили?
Как он понял, они довольно долго не общались, иначе Эмили бы ему все уши прожужжала про Фрэн. Но нет, это была всего-навсего совершено неожиданно свалившаяся ему на голову наркоманка, которая сейчас говорила что-то о конспирации и должниках, а вовсе не очень близкий друг.
Ее ладонь утонула в его руке и наощупь была холодной, как у трупа. Джим поймал себя на мысли, что друг в роли Хантера, который лез целоваться к его девочке, уже не казался таким уж ужасным.
Хотя, скорее всего, он просто накручивает себя.
Но лейтенант ничего не мог с собой поделать. Наркоманы, особенно те забывшиеся типы, которые сходили с ума от жадности и вкатывали себе лошадиную дозу, действовали на него, как красная тряпка на быка. Фрэнк уже рассказал ему, что в палате  лежит достаточно знаменитая писательница, но даже если учесть всю шизоидность творчески-одаренной рассы человечества, Джим никак не мог понять, уложить в своей голове то, как легко порой люди распоряжаются своими жизнями. Двумя этажами выше как раз было детское онкологическое отделение, где ребята боролись с совсем не детскими проблемами, боролись за свою жизнь, которая вот таким товарищам нахрен была не нужна. И если бы такое было возможно, он без всякого стыда поменял детей с четвертого этажа местами с очередной слетевшей с катушек писательницей.
В общем, хорошо, что Эмили была рядом, потому что.. О нет, Эмили, постой, не уходи! Это все и так было слишком.. В общем, судя по растерянному взгляду Фрэн, та тоже не ожидала такой подставы от подруги. Что ж, в таком случае, они хотя бы оставались наедине в этой палате на равных.
- Привет, - как-то глупо повторил за ней Джим и сел на соседнее кресло, на то, что было подальше от больничной кровати. Повисла достаточно неловкая пауза, совсем не приятная, потому что всем было прекрасно ясно, что между этими двумя дружбы не сложится. И хотя Фрэн ему не нравилась (будем называть вещи своими именами), запрещать Эмили общаться с кем бы то ни было Джим ни в коем случае не собирался. Но вот чтобы не позорить свою профессию и больше не идти наперекор своим принципам непонятно из-за кого, он все-таки решил сразу расставить все точки на i :
- Слушай, - вздохнул он и наклонился к ней, сложив локти на коленях,- Это, конечно, здорово, что удалось все так тихо и мирно разрулить, но я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной. Мне и благодарности твоей не нужно, я вовсе не собираюсь покрывать тебя всякий раз, когда ты переборщишь с дурью. Все это я делал не ради тебя, а ради Эмили, потому что она попросила. Так что, если еще раз решишь покончить с собой.. будь добра, делай это потише, - вслух закончить ему не хватило наглости, но и так все было понятно без слов.

Отредактировано Jim Curtis (2013-11-23 02:27:25)