В канун дня Благодарения, как обычно небо свинцово серого цвета, а единственными яркими украшениями являются яркие гирлянды на прилавках и витринах, среди которых совсем скоро появится табличка «РАСПРОДАЖА» - именно то самое, чего ждет каждая женщина и модница. Хейли всегда любила день Благодарения именно из-за того, что днем после него начинались все эти рождественские распродажи, среди которых и можно было найти что-то бесценное, красивое, модное и естественно, значительно дешевле предыдущей цены. Меньше стоимость – больше покупок, именно то, что и нужно было Хейли всегда, которая в прочем совсем и не изменилась за те несколько лет, что пролетели, словно одно мгновение. Еще недавно, она носила под сердцем Джека… а вот сейчас их с Коннором малыш шагает рядом и расспрашивает маму о том, где пробыл всю предыдущую ночь его отец. И что тут сказать мальчику?
- Папа помогал твоему дедушке в каком-то деле… - находит более-менее подходящий ответ Хейли, посматривая на сына сверху вниз, пока они походили по Маркет стрит. – Он был занят и не гулял просто так, потому что ему так захотелось, - Хейли всегда довольствовалась лишь тем, что ей рассказывал о своих ночных походах сам Коннор. Она не расспрашивала, зная что тот все равно не расскажет. Но и если честно, Хейлз подозревала, что она и не хочет знать – в любом случае, Ли говорит только то, что хочет сказать ей. Или может. В общем она не слишком горела желанием думать о том, где был Коннор, строить предположения и вытягивать из него информацию… - Знаешь, Джек, давай ты все что хочешь знать расспросишь у папы, когда он проснется, а пока мы идем домой, расскажешь о том, как все было в садике, мм? – потягивает за руку мальчишку, переходя улицу, и в то же самое время, улыбаясь ему. Не так давно Джек пошел в детский сад, ведь через год ему идти в школу, к которой нужно было подготовиться. И кто бы стал сомневаться в том, что все будут жаловаться на воспитание младшего Ли? Даже сегодня.
На лице Хейли зреет новая улыбка – Джет так старательно отводит глаза, не желая говорить о том, что было. Теперь младший Ли хранит молчание вплоть до самого дома на Маргарет стрит – похоже, один маленький ирландец заимствовал все что только не было упрямство у его родителей в избытке.
В доме на Маргарет стрит, как ни странно хранилось полномасштабное молчание и тишина, которую совсем внезапно прервал телефонный звонок. И что самое странное – звонил домашний телефон на кухне, тогда как о его существовании практически забыли. А зачем этот телефон, если есть мобильный? Вообще, наверняка надо будет отказаться от услуг телефонной компании…
- Джек, иди мой руки и переодевайся, а я пока пойду к телефону, не то он разбудит твоего папу, - ерошит волосы на голове у сына, прежде чем стянуть с себя туфли и расстегая пуговицы пальто по дороге на кухне, направляется к звонящему телефону. И надо же такое – кто бы мог подумать, что господин бывший мэр города и нынешний сенатор вспомнит о том, что в Бостоне у него живут родственники! А Хейли так тщательно пыталась избежать разговора с отцом после той поездки в Вашингтон, во время которой у нее был шанс познакомиться с избранницей отца и ее дочерью, которая если бы могла еще на столе залезла на Коннора. Но не важно – сейчас ведь нельзя волноваться понапрасну. Как говорил доктор – нужно глубоко дышать и не трепать себе нервы зря.
- Что тебе нужно, пап? - как всегда с нотками пренебрежительного тона в голосе, миссис Ли произносит буквально каждое слово, подперев своим плечом стенку, зажав тем временем трубку между плечом и ухом, чтобы снять это чертово пальто и не спариться за то короткое время, которое она будет разговаривать с отцом.
- Скоро день Благодарения… Я знаю, что это твой любимый праздник… - звучит на том конце трубки.
- Так не порть мне праздник, вряд ли ты позвонил для того, чтобы просто поздравить с наступающим, - прерывает бывшего мэра дочь без капли намека на положительный исход и четким желанием повесить трубку, так чтобы больше ее не снимать и не слышать ничего. Ведь знает, что ей не понравится. – Переступай к сути, не то я просто повешу трубку, - категорично, но справедливо. Кому как не Хейли было известно о том, что папочка умеет говорить и уговаривать?
- Мы с Бриджит скоро поженимся…
- Я тебя с этим и поздравляю, она еще тебя не кинула? – снова перебивает Хейлз отца. Что-то ей подсказывало о том, что дальнейший разговор ей совершенно не понравится.
- Я хочу все наладить – мы будем в городе на день Благодарения, к тому же после Рождества мы хотим пожениться, а значит нам нужна будет твоя помощь, - все тем же тоном голоса продолжает Морган. И как ему самому не противно от себя? Увы, но Хейли хотела бы знать.
- ПАП, ты не помнишь, чем все закончилось в прошлый раз? В свой дом я эту женщину не пущу, да и вряд ли сейчас подходящее время для визита… я беременна. Я жду второго ребенка, так что лучше нам этот разговор прекратить и не поднимать его в ближайшее время, пока она не родится. А теперь мне пора, - выключает телефон, неотлипая от стены, находясь возле нее еще несколько минут, прежде чем к ней подойдет Джек и посмотрит на нее своими карими глазами. Вот тогда уже она обнимет его и снова улыбнется своему маленькому озорнику, которому еще предстояло только узнать о том, что совсем скоро у него появится сестричка. Легко сказать, но не так просто сделать?

Пожалуй, только Моргану Гамильтону под силу подобрать самый не подходящий момент для того, чтобы позвонить, предложить мир и попытаться при этом навязать теплые отношения со своей нелепой пассией из Вашингтона. Хейлз конечно пыталась быть душкой и постараться не слишком сильно злиться на отца – что с него взять-то? Старый, глупый и со своими тараканами… Но, проще пообещать себе не злиться, оставаться спокойной и невозмутимой. Словно по ту сторону трубки говорил с ней не дорогой папочка, которому было плевать на мнение дочери и даже на то, что она в положении – ему еще хватило наглости указать ей на то, что она должна была сказать ему раньше. А как же! Папочка хотел быть в курсе, но боялся почти полгода, как позвонить своей единственной дочурке и головной боли? Но хотя бы, он уже перестал  называть ее полным именем. По ту сторону трубки звучит обычное «Хейли», «дочка», «дорогая»… начало проскакивать все чаще «прошу» и «пожалуйста». И куда поделось это звонкое «Хейли Джейн Гамильтон, я тебе сказал!...». Хейлз так и хотелось поддеть отца по этому поводу. Но не стала. Она ведь тогда точно заведется, и будет злиться целый вечер. А ей ведь нельзя. Не в ее то положении, да и … оно того просто не стоит.
- Нет, я не подумаю даже о возможности того, чтобы повидаться с твоей вертихвосткой и ее стервой дочерью, - обрывает себя Хейлз свою тираду, как только слышит, как еще сонный Коннор разговаривает с Джеком, который сидит на диване в гостиной и просто внимательно вслушивается в каждое произнесенное его матерью слово. Она бы продолжила свою мысль, но вовремя опомнилась – Джек не должен слушать всяких ругательств, которые могли нечаянно слететь из острого языка ее матери. Ему и так пришлось объяснять долго, кто такой Хью Хеффнер и почему мама назвала так дедушку, когда у того есть другое имя. И… конечно же, их с Коннором еще не родившийся малыш – он тоже не должен слышать никаких плохих слов.
Не растягивая свои прощания с отцом, Хейлз просто сбрасывает звонок и отправляет трубку телефона на стол, который проезжает по столешнице еще несколько сантиметров. Она не хорошо так хмурит бровки, прежде чем любимый супруг обнимет ее и проведет ладонью по животу. И миссис Ли лишь накрывает своей рукой ладонь мужа, прежде чем ему ответить на его вопрос.
- Папе захотелось провести День Благодарения в семейном кругу, в который совсем скоро будет входить его коза и ее стерва-дочь, - пересказывать все слова не имеет смысла. Она только еще больше разозлится, а это не есть хорошо. Нервные клетки не восстанавливаются, тем более, она заботится о себе, а значит и о малыше – так советовал врач, еще когда чета Ли ожидала рождения своего первенца. В общем, эти слова или эта фраза, произнесенная про себя, не так уж и сильно заставляют ее успокоиться. - … и не где-то там… а именно в Бостоне! – заканчивает свою повесть Хейли, зная, что Коннор и так все поймет, даже без завершающей информации о намерении отца посетить родной город и дом…
Конечно, муж понимает и более того, его слова о том, что Моргану Гамильтону не стоит покидать окрестностей Вашингтона, действуют лучше любых успокоительных фраз и мыслей. Она уже представляет себе, чего такого в этот раз пожелает зять своему тестю, как  вдруг, в разговор вмешивается никто иной, как самый младший член их семейства. И надо же такому быть, маленькому Джеки удается застать обоих своих родителей, что называется врасплох.
Хейли осторожно улыбается и приседает на колени рядом с сыном, когда тот с интересом смотрит на нее. Как бы там ни было, но миссис Ли предполагала, что подобный разговор состоится несколько иначе, и как минимум, надеялась на то, что ее осенит какое-то красноречие с которым она и обратиться к сыну, чтобы сообщить о том, что совсем скоро у Джека будет компания. Все должно было быть не так или несколько иначе. По крайней мере, Джек должен был узнать об этом не из гневного разговора своей матушки с дедушкой.
- Понимаешь, Джеки… - пытается найтись со словами Хейлз, - мы с твоим папой любим друг друга, а когда папа и мама любят – у них рождаются дети, - в эту секунду давление Хейли подпрыгнуло стремительно в гору. И хотелось бы припомнить себя в столь юном возрасте, когда папа и мама рассказывали о том, как они счастливы, что Хейлз будет с кем играть дома. Братик или сестричка… Хейлз с самого начала сказала, что хочет братика, потому что, чтобы не заказывала Хейли она часто получала немного не то… там другого цвета, формы, величины и т.д… Но, не стоит пожалуй о себе вспоминать.
Гамильтон обнимает Джеки, не забыв чмокнуть его в щечку: - Скоро у тебя будет тот, с кем ты сможешь дома играть – братик или сестричка, - Хейлз не знает, что может еще такого сказать, кроме как мысленно послать проклятие в Вашингтон с пометной «специально для папаши», и повторить почти те самые слова, что ей давным-давно поведали еще ее родители.

Вот тебе и канун дня Благодарения, передпраздничное настроение и … весьма не довольный ребенок в итоге. Спасибо, мистер Морган Гамильтон за все, как обычно и … до скорых встреч. Мысли Хейли уже даже и не думали возвращаться к тому раздражению, что его было принес мистер Гамильтон, решив напроситься на праздничный ужин в честь дня Благодарения. Теперь на повестке дня был совершенного иного рода разговор и мысли. Как объяснить своему ребенку о том, что он больше не будет один, если тот на прочь отказывается от идеи и к тому же, мало не умоляет оставить в этой семье все таким, как и было.
Честно, глядя на своего любимого сыночка, Хейли просто не знала, что может сказать или добавить ко всему тому, что уже сказала. Джек, похоже, был твердо уверен в том, что ему никакой братик или сестричка не нужны, да и вообще – жить так, как живется им сейчас просто чудесно и здорово. Конечно… им живется весьма не плохо, но как объяснить ребенку, что ни Дартик, ни Грейка не могут заменить ему того, что он получит от взаимоотношений с родней. Коннор подбирает отличный пример в лице Джерри, когда заметил, что у Хейли очень быстро закончились все разумные аргументы. Или они даже не начинались?
Руки Гамильтон сползают к животу, где и находится… их малыш. Еще один, второй или вторая – не менее ожидаемый ребенок, чем Джек. Как можно объяснить своему маленькому упрямцу, что все не так уж и плохо? ДА, его матушке не повезло, что Джастин оказался придурком – но это плохой пример, которому никто даже и не собирается подражать.
Если бы только Хейлз знала, как и что нужно донести до Джеки, чтобы тот не упрямился, а вместе с ними ждал появления еще одного члена семьи. Но нет, судя по всему, сейчас младший Ли был не настроен на продуктивный разговор, так что… им с Коннором стоило подготовиться ко второму раунду в переубеждении маленького упрямца.
Хейли молчит и не отвечает – если бы она только знала, что нужно сделать или что подействует на маленького ирландца. Еще недавно ей даже не представлялся возможным подобный разговор – ну как же, рассказать маленькому сынишке о том, что у них будет еще один ребенок. А вот уже сейчас, стала острая необходимость в нем.
- Может, вечером нам с ним еще раз постараться поговорить? – прежде чем любимый супруг заключит ее в свои объятия и подарит поцелуй, с надеждой предлагает Хейлз. – Покажем ему еще раз детские фотки и видео, когда он был маленьким – может, он передумает? – надежда умирает последней, так и Хейли надеется по легкому обойти маленького упрямого ирландца. Никаких хитростей и выдумок тут не может быть, не то… их маленький озорник и просто умница быстро догадается и будет тогда только хуже.
- Мне было фиолетово, в принципе, - уже отвечает на вопрос мужа Хейлз, пожав плечами. – Мы дружили с Сид, сколько себя помню – мы с ней одногодки, а у нее была всегда крутая старшая сестра и Макс… - предается воспоминаниям Гамильтон, вспоминая тот самый разговор-сообщение. Именно, это было всего лишь небольшое уведомление о том, что внимание родителей будет раскалываться на двоих. У них будет еще кто-то… Никто тогда ее не убеждал в том, что это хорошо или плохо иметь младшего брата или сестру. Зачем, если это не от нее зависит. ДА и в прочем все было нормально с самого начала? - Я представила себе, что тоже стану крутой старшей сестрой, нууу… так и было все с самого начала, - рассказывает миссис Ли супругу. Кажется, что это было даже с кем-то другим, но не с ней и не с Джастином. Слишком давно это было, чтобы быть правдой. Почему-то обида всегда запоминается быстрей всего. - До того, как Джастин стал занозой и задницей – он был маленьким, послушным и тихим братишкой, который слушался во всем меня, - подносит взгляд Хейли, ловя нить идеи, что вырисовалась сама собой. – Ты тоже подумал о том, о чем и я? – улыбается миссис Ли, спрашивая у Коннора.