- Отойди от неё нахрен.
Знаете это чувство, когда всё тело будто бы покрывается шипами. Как будто бы из-под кожи вылязят иголки, готовые ранить насмерть того, кто вызвал эти реакции и разом убить тебя изнутри – так больно, как они прорезаются изнутри.
Торрес уже давно не испытывала таких приходов. Чтобы разом, с головой под лед, остаться без кислорода и тут же набраться достаточно сил, чтобы взять себя в руки и вскинуть подбородок к верху, будто бы увидела призрака, но никак не старую знакомую, с которой еще умудрилась проводить недвусмысленные ночи напролет.
Прекрасно. Сколько там на часах времени? Год, два, больше? Эффи давно не отмеряла эти отрезки, которые только и делали, что отделяя один пиздец в её жизни от другого.
Возле её тачки, оперши свои чудные вторые девяносто, стояла сама Китана Коэн, здрасьте приехали. Её задница касалась капота, и это вызверило даже больше самого факта негаданного визита. И что греха таить, внутри зарезвелись бесы, стоило расстоянию сократиться до предельного. Глаза в глаза – забавно, но кое какая трудность не менялась с течением лет. – Ты глухая? Что тебе тут надо? – Эффи рычит, напрягшись всем телом, почти готова кинуться и выцарапать глаза. Кажется, Иуды съебались в Бостон? Вот там пусть и горят как в аду.

- Что у тебя с лицом? – Зрение ни к черту, а может просто не вглядывалась. Пришлось зажмуриться несколько раз, чтобы оценить масштабы перемен. И как-то отчаянно захотелось пошутить про предпочтения Призрака. Но не время. Эмоции поулягут, знаешь, злость может тянуться бесконечно, она сильно отличается от стандартного набора ощущений. И все эти сказки про всепрощающих как-то разнятся с действительностью, Торрес проверяла. – Вот и не спрашивай, - Риторический вопрос получается. Расстались не лучшим образом. Каждый побежал по своим адресам, и не сказать, чтобы было чувство колкого сожаления, но все эти личные терки… Они всегда оставляют после себя негатив, особенно когда не удается убедить собеседника в своей правоте.
- С тобой? – Ирония, сарказм, что угодно, кроме покорности и азарта. - Иди к черту, Коэн, я больше не играю в эти игры. По крайней мере, тебе не удалось меня завести. – Обходит машину и плюхается в салон, прежде, чем завести мотор, открывает окно, чтобы предупредить – Убери свой шикарный зад, не то прокачу на капоте пару кварталов прямиком в полицейский участок, - Именно туда направлялась Эффи. Кстати, как у неё там с законом? Всё как всегда? Та же компания? Было немного интересно, но разве можно так просто сдаваться своему любопытству и жажде экстрима? Жаль только, как-то по-предательски подло дрожали поджилки при одном взгляде.

- Иди к черту – Отмахивается, скидывает бумажку с колен и марает кроссовком. Машина издает рев, оглушая прохожих – довольно дешевые понты, кто-то еще остался в переходном возрасте.
В участке Эффи уже ведет себя странно. Дамер довольно быстро замечает её ужимки, сухость и отправляет домой проспаться. А Торрес и рада. Только по пути она заскакивает в супермаркет и затаривается бутылкой виски. Алкоголь с утра – печальный знак, не предвещающий ничего хорошего. У порога на выходе из магазина она останавливается покурить, и почему-то думает о Джоше. Она хорошо помнит его серую толстовку и капли срывающегося дождя. Интересно, Руби уже на том свете?
Отмахнувшись от мыслей, возвращается к себе в квартиру, бросив Дамеру смску, что плохо себя чувствует и переночует одна. Чудно. Одной встречи хватило, чтобы слететь с шестерни? Дома принимает душ, раскуривает сигарету и пытается ограничиться одним стаканом, но не тут то было.
В общем, где-то к 20.00 Эффи уже была накачана достаточно, чтобы все скрытые болячки повылазили наружу и начали душить. Очень жаль, что в этом городе нет того, кто мог бы сделать одну услугу. Мрачно ползая от стенки к стенке, Торрес решает поехать к Рою, он умеет приводить в чувства. Но тут телефон разрывается звуком пришедшей смски от Дилана: “Всё хорошо, я устроился в Бостоне”. И как будто кто-то нажал на кнопку пуск.
Она уже смутно помнит, как стала натягивать на себя одежду. Как подняла коврик и отыскала долбанный адрес, и уж тем более, как села за руль пьяной. Результат: через час с лишним, уже стояла у дверей того самого отеля, где удобно расположилась эта сука Коэн. Неизвестно каким чудом её пропустили на рисепшене. Персонал косился с опаской, и если бы не одобрение на визит от мисс Коэн, её бы явно выпроводили с охраной. Эту странную девочку с плавающими глазами.
Ну а потом стук в номер. Распахнутая дверь, и, так отчаянно не хотелось видеть эту победоносную улыбку, что пришлось уебать с порога кулаком в лощеное личико. Это вместо привет, сойдет?

Может и за этим. Уже не имеет значения.
Эффи хорошо запомнит этот момент, между пальцами, впившимися в кожу и резким ударом, от которого помутило рассудок. Больно? Больно. Шипит матом, дезориентирована ровно на то время, пока сука Кит хватается за нож. Смешок, сквозь алкогольное опьянение любой ушиб кажется притупленным, нам же все ни по чем. Не зря нажралась.
А потом лезвие у щеки, голову мутит, по вискам ударяет участившийся пульс – Умница какая, - Кивок на заботливо захлопнутые двери. Врядли Торрес когда-нибудь научится контролировать себя в такие моменты. Из вырванных воспоминаний – Паркер, рычащий в ухо (оскорбленная прилюдно Хани Ривз, шутка ли?), следом Дилан, прикладывающий об пол, ногами в живот, потом Старк, и ни одного “сдаюсь” до кровяной блевоты из глотки. Ай-ай-ай. В довершение картины – Торрес ломано усмехается и делает движение головы к лезвию рывком, заставляя острие ножа впиться в кожу, рассечь клеточки. Капельки крови тут же начинают сочиться из ранки, одна кокетливо касается уголка губы, тут же слизывается кончиком пожелтевшего от сигарет языка. Облизывает пересохшие губы – дергаться опасно, да, Кит? Ты же не из тех девочек, которые блефуют? - А помнишь там на ринге? Помнишь свой щенячий взгляд? – Забавно до жути. – Времени зря не теряла, - Тянет руку к груди. Сложно не заметить тотальные перемены, особенно когда сжимала её своими пальцами. Как-то даже обидно, что перемены к лучшему  не для неё. Злит. И абсолютно игнорируя инстинкты самосохранения, шаг вперед. Шикает, когда лезвие касается пореза, глаза безумные, может не стоит рисковать, а, Китти? – Соскучилась, что ли? – Еще сама не разобрала, где фальшь, а где правда. Пальцы касаются ключицы, спускаются ниже, к молнии на девчачьем спортивном костюме. Эта её блядская привычка мешать девочку со львицей забавляет до нельзя. Определись уже однажды. Из-под края костюма показывается ложбинка, и этот загорелый кусочек кожи приковывает взгляд, манит.

Как-то слишком просто. Быть может, Торрес очень давно не имела дел со скрытыми смыслами и острыми ножами? И эта спокойная жизнь успела приесться настолько, что потянуло на экзотику вроде силикона и окрепших понтов? Черт его знает.
Обстановочка накаляется. Нехорошо провоцировать пьяную женщину. Алкоголь любит дорисовывать очертания прежде, чем откроется истинная суть. Эффи остро ощущает как печет порез на щеке, и этот удар о косяк ей, увы, не простит, искренне считая, что Кит заслужила кулаком по роже.
- Натаскалась в психологии? Это мой профиль – Ой, ё. Это же она лечила тебе душевные раны, бля, простите. От чего же тогда в воздухе совсем не веет теплой атмосферой беседы и желанием подставлять слабые места под проспиртованный спонжик? Собачка ползет ниже. Торрес замечает некоторую холеность в этой новой Коэн. Где же угловатая носатая девочка? Далеко ли тебе удалось ей от меня спрятать, Кит? Улыбочка не сходит с лица. Куда уж тут, такие дела творятся. – Называть меня ностальгией? Да ты охуела, ягодка, - Простая констатация фактов. Могу себе представить, как кто-то там таскал тебя мордой об пол настолько, что пришлось сделать всё это с собой. И тут самое время включить сочувствие, обняться и пожалеть друг друга как в старые добрые, но кому это надо? – Боюсь, стоны достались уже не мне. – Минутка ревности, тыканья иголками и… облегчение. Ненадолго, и всё-таки. У неё для тебя тоже сюрприз. Когда бегунок молнии оказывается у пупка и подушечка пальца очерчивается там незаметный круг, он проглядывается в блеске глаз, что смотрят слишком прямо. Слишком. Было иначе, помнишь? - Это все сюрпризы на сегодня?

Тише. Тише на поворотах, дорогая. Нельзя вот так врываться в реальность и напоминать, что ни один из тех, кто был рядом так и не смог затмить эту твою блядскую решительность. Во взглядах ли, тоне голоса или действиях? Не имеет значения, но сейчас особенно отчетливо пробивается это ощущение, когда человек понимает тебя с полувздоха. Равзе нет? Разве не могли мы обойтись без дешевой мишуры из слов, и разве она не является только чудной декорацией ко всему спектаклю? Как и этот порез на щеке, как палец с кровью во рту. Зря выбросила нож, между прочим.
И тщательно подобранные реплики надавливают на болевые точки, заставляя нутро пробуждаться. Вот так. Вот теперь похоже на правду. – Как интересно, - Конечно, заметила. Этот короткий предлог, меняющий всю суть реплики. И если бы он был другим, Эффи бы точно не стояла здесь, и не боролась с желанием содрать этот костюмчик к чертовой матери. Но не так быстро, кис-кис. – Свяжешь меня и закинешь в багажник? – Бровь ползет вверх. Давай, докажи теорию. Объясни ей, почему так сложно оторваться от золотой кожи, когда знаешь, что кое-что потверже может принести лучшее удовольствие. На горизонте помолвка. С лейтенантом, между прочим. И, поверь, киса, его член поражает своими размерами. Сколько ты их видела, кстати? На сколько садилась, пока мы не виделись? Ну почему ей так интересно это знать? – А что потом, кис-кис? – Прерывать контакт глаз нельзя, подобно смерти. Как красиво падает ткань, обнажая плечо. Нет, Торрес определенно нравятся эти перемены. Недаром потраченное время в солярии, и… там наверняка гладко?
Ал-ко-голь. Нельзя поддаваться. – Будем таскаться с шайкой твоих шакалов? – Откуда столько неприязни к Иудам? Дай угадаю. Они забрали у неё тебя. Разве нет? Скажешь не так было? – А твой Призрак хотелку то тебе не оторвет? – Ну прости, кис-кис, без этого совсем никак. Ревность мерзкая штука. Именно она сейчас заняла место злости, а в миксе с возбуждением рождала кое-что покруче. Непослушные пальцы опускаются ниже, приспускают краешек ткани на бедре, и тут уже совсем тяжело не дать волю эмоциям и не сжать кожу чуть ниже выпирающей косточки на боку. Красивая, сука.

Шок – увидеть Китану такой. Даже градус алкоголя в крови не затмит тень удивления в мозгу. Как же ты изменилась, девочка. Моя ли теперь? А была?
Её дерзость не имеет границ. Это заводит, бесспорно, но еще больше злит. Неприятно чувствовать себя слабее. Её руки по телу, её запах как дуло пистолета у виска. И если Торрес сильно потрепало со времени их последней встречи, то Коэн времени даром не теряла. Треплет языком, не опасаясь последствий. Идет бульдозером, заставляет рухнуть на кровать. Или...? Или это Эффи позволяет ей сделать что-то с собой. Не хорошо пользоваться пьяной слабостью людей, Кит.
- Пфф, - не может не фыркать. Скалится в ответ на каждую язвительную реплику. Сколько самоуверенности в глазах паршивки. – Я должна теперь умереть от счастья? – Уголки губ ползут вверх. Ей совсем не нравится, что пошло не по плану. Торрес чуть прогибается под телом Коэн, позволяет опасным участкам кожи соприкасаться. Электричество принимается считать позвонки. Она еще не знает, принять эту игру или отвергнуть. Играть по своим правилам или по её. Слишком много вопросов, слишком мало кислорода в легких. Инстинкты делают свое грязное дело. Чем похабней девочка, тем слаще внизу живота. Голова все еще гудит от удара, и это ощущение не дает забыть о мести. С тем, как тяжелеют веки, хочется позволить себе попробовать на вкус еще разок, только один раз. – Зачем ты приехала? – Она не хочет быть игрушкой даже в лапках такой Кисы, и это резонно. Чтобы Коэн делала что-то, просто так? Соскучилась? Так себе отмазочка.
Туманный блеск в глазах слегка выдает состояние возбуждения. Изгибы её шикарной фигуры манят взгляд. Признаться, хочется коснуться её ладонями, провести пальцами по бокам. Дать волю блядским инстинктам. Забавно, как быстро можно вернуться на старую дорожку, несмотря на отчаянные попытки очистить совесть. – Вешать мне лапшу на уши и...только? – Перехватывает руки Кит еще до того, как она примется доводить до оргазма по старой памяти. Глаза в глаза, отвечай.