Обычный рабочий день никогда не сулит ничего кроме усталости. Под вечер выпивших похабных мужиков становится больше. В придорожном баре – это местный кутилы или дальнобойщики. Толстопузые, берущие пиво и номерок на ночлег в маленьком отеле при баре. Удобно: нажрался, выспался, съебал. Последнего пункта Лоурен всегда ждала с особым вдохновением. К несчастью, Дэвид сегодня умотал в командировку, а это значит, некому отбивать от неё настойчивых поклонников. Пришлось даже вылить стакан пива одному на голову, благо, бармен вовремя усмирил урода.
Линскотт то и дело поглядывала на часы. Пол часа до окончания смены, она уже выпила пару банок пива, хотя Лори запрещал заливаться на работе. Но, что он сделает? Уволит? Пхах. Слишком косо смотрит на задницу Лу, слишком боится выгрести пиздлюлей от Дэвида.
Двери бара колыхнулись, противные колокольчики, повешенные Самантой, зазвенели, оповещая о посетителе. Кого там еще принесло, мать вашу?
Линскотт нехотя облокотилась о бар и подняла взгляд, как вдруг...
-Эй, Джо, кто это еще? Не местный, что ли? – Именно так и подумаешь, потому что все, живущие на окраине, так или иначе ходили сюда выпить пива или посмотреть футбол. Этого парня Лоурен видела впервые. Более того, он был слишком симпатичен, чтобы она не оторвала попу от стула и не потащилась к нему с кокетливой улыбкой. Наверное, с подтекшим макияжем она смотрелась не очень. Окинула его мутными взглядом из-под лобья и промурлыкала – Пива, красавчик? - Брата нет, можно побезобразничать.

Делать ставки, через сколько нажрется в сопли вон тот бородатый, я вам скажу, так себе развлечение. А вот этот залетный молодец пришелся мне как раз по вкусу. Глазастый, симпатичный, при фигуре. Чудесно, что Дэвида нет, просто потрясающая удача. Неважно, совпадают ли мои планы на эту ночь с красавчиком, для себя я все уже решила. Только что, когда наши взгляды встретились, он улыбнулся, пусть и с недоверием – ну, точно, не из местных. Укладываю ладонь на крышку стола и голос делается привычно-грудным. Инстинктивно. Задерживаюсь на его лице чуть дольше положенного, ухмыляюсь.– Окей, будет тебе пиво. Есть спагетти карбонара, самое сносное, из того, что готовит Джои. – Перевожу взгляд на большое окно, киваю – Твой додж? - Я тоже глазастая. Среди дальнобойщиков и местных пьянчуг такой тачкой не порадовать глаз. Возвращаюсь к красавчику мысленно, морально и фигурально – Так что, спагетти? – Отрываюсь от столика, дожидаюсь кивка – тут не иначе, лучшего блюда у нас, в самом деле, нет. Засим удаляюсь, так и не притащив меню, которое и было то в двух экземплярах и никому особо не требовалось, сюда приходят напиться. В хлам. Повыть в караоке и подраться.
Офоормляю заказ, а через несколько минут возвращаюсь к столику парня с подносом, на котором, чтобы вы думали? Два бокала пива. Ловлю его взгляд, но молчу ровно до тех пор, пока не ставлю пиво перед ним и на другой край столика, куда пикирую сама, отпихивая поднос в сторону – Не против моей компании? Ты единственный трезвый здесь... пока что – Улыбаюсь. Еще не знаю, но могу предположить, что его трезвость это не надолго. Иначе, зачем его вообще принесло сюда? – На ночь остаешься или как? Проездом тут у нас? Не видела тебя раньше... – На столе уже стоит пепельница, и я не особо стесняюсь, когда достаю из кармана пачку сигарет да прикуриваю. Курящие девушки... тоже мне удивление. Тоже мне повод стыдиться. Не здесь. Не в трущобах Чарльзтауна, правда?

Ну надо же ж тебе, через три колена. Он еще и милый, и приветливый, и симпатичный дохрена. Чувствую, как желание познакомиться поближе возрастает в разы. Интересно, насколько хватит моего интереса на этот раз и как скоро он окажется очередным мудаком? Ам. Что-то я тоже проголодалась. – Крутая тачка, правда, - С деловым видом, конечно. В машинах я разбираюсь, недаром провела столько времени в компании одних парней. Хоть что-то было не зря.
Между тем, незнакомец дает согласие на мое присутствие. Внезапно повезло дважды. За это надо выпить. Делаю глоток пива, стряхиваю пепел с кончика сигарет. Я курю только толстые. Всегда. Замечаю его пачку, не слишком дорогая марка, да и одет так себе, может, и правда местный. Доверять словам таких красавчиков мама с детства не учила. Как и знакомиться с ними в ненадлежащих местах, но я никогда не была примерной дочкой. С такой-то мамашей, ну нахер. – Жаль, что ты не бывал у нас раньше, - Недвусмысленный намек на симпатию, да? Да и ладно, я девушка не гордая.
И третья внезапность – спрашивает мое имя. Видно, конечно, что из праздной вежливости и банального желания поддержать разговор, но ладно. Рано паниковать. Еще не один мужик на меня не плевался, ага. – Куда едешь, если не секрет? – Вдруг протягиваю руку к его руке, легко нарушая зону приватности, и провожу пальцами по следу от мазута – Сильно устал? Тут одним бокалом не обойтись. Механик что ли? – Тру пальцем черное пятно, но тщетно, тут без растворителя не обойтись. Убираю руку. Приятно касаться - первый признак симпатии. Большая редкость для меня так пространно трепаться. Наверное, это усталость. Усталость от этого места, от жизни вообще. Когда нет брата, мне всегда хочется делать много глупостей, как глоток свободы. – Минутку, - Вижу морду Джоуи, заказ готов. Отрываю попу от стула и удаляюсь за едой для незнакомца. Я так и не спросила его имени. Потому что зачем? Ну, правда. Это неважно. – Приятного – Ворую кусок ветчины с края тарелки и себе в рот – аппетита. Дальше на стул, к пиву и новой сигарете. – Я Лоурен. Можно просто Лу, – Главное, вовремя ответить.

Да, я обнаглела. И никак не собиралась этого отрицать или испытывать угрызений совести. В конце концов, нечего таким симпатичным сюда было приходить. Механик, значит, ага. Надо ли говорить, что с моим происхождением я даже и не знала, что такое перебирать парней по профессии или набитости кошелька? Иной раз мои ухажеры не могли заплатить себе за пиво, не то, чтобы удивлять меня подарками. По правде сказать, и цветов то мне никто никогда в этой жизни не дарил. Именно поэтому колкий вопрос парня слегка удивил - Совсем нет. Глядя на тебя, даже наоборот, механики очень даже ничего, - Чувствую себя неловко, выкручиваясь. Не всегда моя наглость не знала педелов, вот черт. Его прямой взгляд смущает, не то слово. Уоу, уоу, Лу, палехче. Так не долго и глаз на него положить. Впрочем, ты сделала это с момента его появления в этом захудалом местечке, не так ли? -  Ага, дурацкое имя, да? Мамаша выдумала, - не задумываясь, выставляю мать не в лучшем тоне первому встречному. И плевать, как это выглядит со стороны, если бы он видел это исчадие ада, понял бы почему я так изменилась в лице, припомтная о ней.
- У тебя два имени? - Я уже как раз допиваю свой бокал - Хан мне нравится больше, - и к моменту об угощении мне был бы кстати новый стакан, но.... пиво это не то, чего я хочу сейчас от этого парня. Точнее, пиво тоже, но есть кое что еще. Заговорщически улыбаюсь. - Мм, можешь. - выдержать паузу - Прокатишь на своем додже? - нормальное желание для девчонки из Чарльзтауна. Предел моих возможностей - это пикап брата, старый и обшарпанный. К тому же, это повод остаться с Ханом наедине. Наедине всегда интересней. - Только... - вовремя вспоминаю об осторожности. Мой голос делается тише, будто нас подслушивают стены, но тут такой гомон, что я выгляжу странно, когда наклоняюсь ближе и оглядываюсь с опаской - Мне надо смену сдать. И... в общем подождешь минут десять? Если ты, конечно, не против... - Оглядываюсь на бар, ловко поднимаюсь со стула и хватаюсь убирать тарелку  и стаканы, по пути добавляя все так же тихо - Только вырули первым, отъедь от бара, окей? - должно быть это выглядит странным и вызовет вопросы. Позже совру чтото вразумительное. Уже уходя, бросаю через плечо - Оплати заказ на баре. Я подойду через десять минут. Главное отъедь. С меня пиво. - Коротко подмигиваю, но следов волнения не скрыть. Я делаю глупость, определенно глупость. Хоть бы Джои не спалил....

Отредактировано Lauren Linscott (2013-11-22 18:45:57)

Забавно, но не смотря на странную перемену в моем поведении, Хан не стал задавать вопросов. Она даже не выразил удивления или что-то вроде того. Быстро согласился, все так же приветливо улыбался во все тридцать два. Красивая улыбка у него, у этого Хана, ксати. Он даже напомнил мне какого-то актера, а может, все это просто бред моего больного сознания. Неважно. Парень оказался что надо, я унеслась сдавать кассу. Наплела Джои всякой ереси, чтобы отвлечь от странного клиента, сказала, что толкнула ему блюдо дня и за это надо быть благодарным, а не подозревать. После чего сказала, что спешу домой, чтобы мать не наделала глупостей и с деловым видом подмоталась из бара. Прихватив упаковку пива со склада в счет зарплаты, если что, совру, что это для брата. Благо, все в семье балуются таким.
Джош оказался сообразительным. Большая редкость для мужчин, я вам скажу. Он отъехал так, что даже я не сразу заметила его. Брела вдоль дорожки и оглядывалась, с упаковкой пива выглядела несколько забавно и даже нервно дернулась, когда дверца машины, притормозившей в тени открылась – Тьфу ты, напугал, красавчик, - Тут же прыгаю в салон, довольно улыбаясь, - Кто молодец? Лоурен молодец. На, запихни её назад, у меня руки отваливаются после смены. – Сую пиво в руки Джоша и поскорее ищу глазами магнитолу. Она должна быть тут, он же механик, а такие всегда повернуты на комплектовке своей машины. Точно, вот он родной, тыкаю кнопку, ну-ка, посмотрим, что ты слушаешь, красавчик. – Пристегиваться надо? – Не охота, но если очень надо, можно и поиграть в правильную девочку. – Смотрю ты копов не боишься, раз пьешь за рулем? – Впрочем, Чарльзтаун, детка. Тут копы боятся граждан, никак не наоборот. Гляжу на парня томным взглядом, что-то не похоже, что он знает, что со мной делать. Может, рассчитывал откатить меня домой и свалить, но глядя на пачку с пивом, он должен был понимать, что черта с два у него получится отделаться. – Давай за город прокатимся? – Тут недалеко проходила трасса, конечно, туда лучше не соваться под градусом, но её нужно всего лишь пересечь, а на той стороне везде поля и отлично видно звездное небо. – Сто лет не была за чертой Города – для меня весь Бостон сходился в одной точке на карте, имя ей Чарльзтаун, моя страна, моя родина. В общем, нечем гордиться.

И всё-таки он забавный. Вроде бы по всем параметрам подходит под описание типичного чарльзтаунца, а вроде бы иногда выдает такое, что любому местному и на голову не натянешь. Из колонок начинает вопить Чак Берри, ну слава Богам, не унылая депрессня, парень еще и на позитиве. Регулирую громкость так, чтобы мы могли хорошо слышать друг друга. Круто, без ремня гораздо лучше.
Вижу, что он закуривает, и решаю не спрашивать, чтобы сделать тоже самое. Поправляю сползающие на лицо волосы за ухо, щелкаю зажигалкой с выгравированными на ней инициалами “L. L.” – это подарок. Приличия ради, опускаю стекло, чтобы мы тут не задохнулись в кумаре. – Ты смешной, - В ответ на его вопрос, ухмыляюсь. Вот он, тот момент, который не укладывается в голове. Он что, никогда не видел чарльзтаунских девиц? Коня на скаку остановит, да-да, это про них. Правда, не совсем про меня, потому что я решаюсь на такие авантюры с опаской и всегда по одной и той же причине. Исключительно в отсутствии брата. – Вообще-то не часто, то есть, за последние пол года ты первый, кто вызвал во мне такое желание, такой ответ подходит? - На этом я замолкаю и не добавляю ничего больше. Ни про брата, ни про проблемы дома, ни про дерьмо, в котором я живу. Ему об этом знать не нужно. Его миссия сегодня – подарить хорошее настроение, вырвать для меня кусок счастья из унылой, замызганной реальности. Да если бы он только видел, какие вечеринки закатывает дома моя мать, и как я блюю в унитаз от безысходности, потому что если не нажраться тоже, можно сойти с ума. Никогда бы не посмотрел в мою сторону, верно? – Обычно я тусуюсь с братом и его компанией. А ты с кем? – Тем временем мы выезжаем на трассу, замечаю, что парень хорошо водит и это всегда приятно в отношении мужчин, не находите? Мы отрезаем небольшой кусок по асфальту, а потом спускаемся на гравийку, чтобы уехать подальше от пыли и оказаться на равнине. Кругом трава и редкие деревья нарушают пейзаж. Чуть дальше начинается река, но туда лучше не соваться – комары сожрут с потрохами. – Хотя может ты прав, не стоило так рисковать. Вокруг нет людей... – Мой голос делается вкрадчивым, я чуть ближе наклоняюсь к парню, - некуда бежать, мы совсем не знакомы... – Еще ближе, я мягко кладу ладонь ему на колено – Мало ли, что я с тобой сделаю, бойся, - Следом по салону доджа разливается мой смех, я тут же убираю руку, - Я шучу, не парься,напугала? - Машина останавливается, и я тут же откидываю сиденье на всю, чтобы отковырять нам по банке пива – Лови, - Стучу пальцем по жестянке, чтобы не вспенилась, почти профессионал в этом деле, и тут же открываю. – На самом деле, если ты меня изнасилуешь и расчленишь мой труп в канаве, я тебе с того света спасибо скажу, - Снова без пояснений. Открываю двери и вываливаюсь наружу. Погода отличная. Солнце уже давно потухло и отсюда открывался замечательный вид. Обхожу машину и устраиваюсь на теплом капоте. – Если честно, ненавижу этот город, - Глаза мажут по пейзажу кругом. Вот такой вот падрадокс.

К слову, вопрос о брате вводит меня в минутный ступор, я почему-то меняюсь в лице и отвечаю быстро – Дэвиду 27 лет, - Всем своим видом показывая, что лучше проскочить эту тему.
Один город. Такие разные мнения о нем. Не знаю, чем Джошу нравится это гиблое место. Удивленно приподнимаю бровь. Неужели для кого-то Чарльзтаун может быть местом, где обретешь душевную гармонию? Впрочем, быть может, ему больше повезло с семьей. И девушка, наверное, у такого красавчика тоже есть. Та самая “подруга”, про которую он говорил. Мне показалось, что он сказал о ней как-то уж слишком смазано. Наверное, не хотел выглядеть некрасиво, раз поехал кататься с незнакомкой, и одновременно не соврал. Я кинула на него косой взгляд, зачем-то пытаясь вообразить, как она выглядит. Скорее всего они живут вместе. Давно. Года два? Наверное. И еще он её очень любит, просто от любых отношений устаешь, и вот мы возвращаемся ко мне как к способу отвлечься на вечер. Чудесно. И немного обидно. Но, в целом, похуй.
- Да это же дыра! - Всплескиваю руками, за малым не пролив на себя содержимое жестянки. Я запоздало отвечаю на его вопрос, запивая свое негодование пивом. Выбрасываю докуренную сигарету, притопнув кроссовком, чтобы потушить. – Здесь задыхаешься, не знаю, каждый день одно и то же. Работа дом работа, и никаких тебе перспектив на будущее, - Тут я замолчала. По большому счету, все так и было. Я не окончила даже старшей школы, а это значит, что высшего образования мне не видать, как своих ушей. В лучшем случае выйду замуж за местного пьянчугу и рожу ему стадо щенков, в худшем... Мне не хотелось думать об этом. Мотаю головой – Ты когда-нибудь был в других штатах? У тебя есть машина, наверняка, ты ездишь куда-то? – Я отталкиваюсь от земли и сажусь на капот, водружая банку в треугольничке между своих ног. На мне джинсы, потертая толстовка и пыль Чарльзтауна. Ничего примечательного, ничего, что могло бы привлечь внимания. Начинаю нервно дергать кольца на пальцах. Я всегда так делаю, когда злюсь или просто переживаю о чем-то. – Если бы у меня была машина, я бы собрала вещи и уехала отсюда ко всем чертям. Знаешь, может, в пригород Лос-Анджелеса, там климат лучше, и люди не такие скептики. Ты ведь не хочешь всю жизни работать механиком? Что скажут твои дети? – Голос меняется на чудливый, я изображаю детей - Мой отец был механиком... первоклассным механиком, по-моему это не звучит гордо, - Хватаюсь за пиво, делая сразу несколько глотков и замечаю, что мне становится тяжело смотреть на Хана сейчас, когда наш легкий разговор вдруг приобрел некоторую важность. Скорее всего не для него, но для меня точно. Для меня это было больной темой. И он бы наверняка смеялся, если бы знал, что в этой жизни мне абсолютно не с кем поговорить о таких вещах.

Не знаю, на что я надеялась, затевая этот разговор. Джош озвучил мои мысли и сомнения минутой назад. Те самые, что не давали мне начать новую жизнь. Те самые, из-за которых я сидела в этом поганом баре и продавала пиво алкоголикам. После его слов я резко замолкаю. Молча смотрю куда-то в пространство и смею мечтать лишь об одном – скорее надышаться чистым кислородом до того, как он снова повернет ключ и мы вернемся в город. Глупо, жалко и очень реалистично. Добро пожаловать в жизнь.
Чего я ждала? Самой смешно. Что однажды в баре появится принц, который заберет меня оттуда на коне и увезет в другую жизнь? Или что мало знакомый мне парень со своим мировоззрением вдруг скажет: “эй, Лу, давай, выбирайся из этой дыры, ты все сможешь, у тебя все получится!” Усмешка. Краешки губ расползаются в больной улыбке, но я тут же прячу её за стеной цинизма. Всё остается на своих местах. Он уедет, я вернусь домой и долго буду глядеть в потолок, не в силах уснуть. Впрочем, да, я не имею права обижаться на слова своего нового знакомого, сама нелестно отозвалась о его работе.
- Извини, если обидела тебя, - Хотя извиняться не мой стиль, сейчас я почувствовала необходимость сказать это, чтобы выровнять тон беседы. Правда, особо сильно мне не полегчало, ведь остался привкус горечи на языке от прозвучавших слов. Наверное, чувство безысходности и ощущение собственной слабости никогда вселяло чувство вселенского счастья. Настроение рухнуло быстро, но я наивно надеялась, что не безвозвратно.
Когда не знаешь человека так уж хорошо, не всегда получается разгадать ход его мыслей. Ко всему прочему, мне стало обидно. Обидно, что он не подбодрил меня просто из вежливости, а тех, кто будет опускать меня ниже и заставит стать одной из Чарльзтаунцких матерей-одиночек и без того хватает.
К слову, о “не знаешь человека”, Джош тоже едва ли мог догадаться, что могло бы укрыться под обликом странной девочки, когда садил меня в машину. Что ж, самое время познакомиться поближе. Меня зовут Лоурен, а я девочка скандал. (с)
– Быть механиком не так уж плохо. Во всяком случае, гораздо лучше, чем обычной шлюшкой из бара да? – Резко оборачиваюсь на парня в широкой улыбке. Боль за боль, что поделать, но я не даю Джошу времени сообразить, что это подъеб. Мои глаза уже белстят недобрым. Ну, всё, понеслась. Беру свои грустные мысли обратно. Отчего-то у меня сложилось впечатление, что для Хана я полный бесперспективняк. К тому же, до нашей поездки я выпила побольше парня, прокачалась в теплой машине, от чего алкоголь стукнул в голову с удвоенной силой. – Впрочем, хватит о грустном, я знаю отличный способ поднять настроение, – Подхватив банку пива, сползаю с капота. Быстро. Не предупреждая о своих действиях. И выражение моего лица совсем не выглядит как издевательство, сарказм, обида. Я абсолютно серьезна. Хитро улыбаюсь, сокращая расстояние между нами. Из окон машины разносится новый трэк и мне в голову приходит идея, я скрываюсь в салоне на пол минуты, чтобы сделать музыку на всю.

– Обожаю это песню, - Я ставлю пиво на капот рядом с Джошем и тяну его за руки оторвать зад от машины, чтобы начать танцевать. Прямо тут посреди загородной дороги, игнорируя тон предыдущей беседы. Титул мисс адекватность явно принадлежит не мне. Вижу, что Хан теряется, не ожидая такого поворота, это вызывает у меня заливистый смех – Ты что никогда не танцевал? Что ты как бревнооо. Положи мне руку на талию! – Хватаю его ладонь и мощу себе на поясницу, раскачивая конструкцию из наших тел в пространстве, тянусь ладонями к его плечам и начинаю петь, что, говорят, у меня выходит совсем не плохо - Her mind is Tiffany-twisted, She got the Mercedes Benz... She's got a lot of pretty, pretty boys, that she calls friends...mmm... – Теперь он точно никогда-никогда не посадит незнакомку в свою машину.

Отредактировано Lauren Linscott (2013-11-23 03:02:50)

Признаться, я немного теряюсь, когда проясняется, что Хан не любит и не умеет танцевать. Фыркаю, но не делаю шага назад и не облегчаю его участи, заканчивая строки песни. – Неа, я в караоке пою, развлекаю посетителей, - Возможно, как и тебя сейчас немного. Неважно. Чувствую, что он сдается в этой борьбе и все таки добровольно позволяет своей ладони остаться на моей талии. Правда, все же мнется как полено, я начинаю крутиться по кругу, и нарастающий темп заставляет вспомнить, как в детстве Дэвид кружил меня за руки – Держи крепко! - Самое время шугнуться еще раз, потому что я отрываю руки и хватаю его за запястья, позволяя ладоням скользнуть вниз к его собственным и сцепить их уже в полете спиной вниз. Будет забавно, если он меня уронит, и если не поймет, чего именно я хочу. Но доверяюсь воле судьбы, принимая положение под углом к земле. Быстро-быстро перебираю ногами, чтобы закружило, и вот уже почти лечу, только бы не уронииил – Ааааа! – Жмурюсь, кричу как ненормальная и смеюсь – всё разом. Звуки любимой песни поднимают настроение, и немой ужас Хана от моих выходок раззадоривает. Не знаю, сколько мы так кружились, но я останавливаюсь, когда один трэк сменяется другим и коленки подкашиваются – потеряла равновесие – Как ощущения? – Пытаюсь стать ровно, но тщетно, поэтому падаю на Хантера, как на точку опоры. Довольно неуверенную точку опоры, если учесть, что его сейчас должно бы штормить точно так же – Фуухх, - Пытаюсь перевести дух, задираю голову выше, чтобы увидеть лицо Джоша. Тело кое-как приходит в себя от такого головокружения в прямом смысле, я все еще держусь ладонями за его руки выше локтей и почему-то думаю о том, что он очень теплый. И вот тут замыкает. Наверное, он думал, что хуже уже не может быть... Становлюсь на носочки, и наши лица оказываются близко друг другу. Так близко, что я могу поймать его сбитое дыхание, сокращаю расстояние между нашими губами так, что они едва касаются друг друга. Мои мутные глаза смотрят прямо в его, я тихо шепчу – Целоваться c малознакомыми девушками тоже не твой профиль? – Ой,ё.

Тень легкого разочарования улетучивается. Мне снова весело. Ураган имени Лоурен Линскотт нагрянул в пригород Чарльзтауна, ховайся кто может. Я начинаю творить глупость за глупостью, но вопреки моим опасениям, Джош вдруг... целует меня?
Признаюсь, я надеялась на два варианта. И оба они исключали друг друга и были единственно возможными. Первый: он строит из себя джентльмена, говорит, что этого делать не стоит и вежливо отшивает. Второй: он лихо прижимает меня к себе и засасывает, потому что это всё логично. Загород, алкоголь, чужая девушка. Всё ло-гич-но.
Увы и ах, Хан умеет поразить. Мало того, что не прерывает глазной контакт, не жмурится в пьяной дреме, в которой особенно часто погружаешься в такие поцелуи, не спешит класть руки в неположенные места. Он... касается моих волос и убирает за ухо, что окончательно выбивает из колеи и ввергает меня в совершенно противоречивые эмоции.
Мысль первая: какого хера, парень, убери руки, перестань, потому что мое пропитанное цинизмом сознание не может вообразить такого с тобой, совсем незнакомым. Подсознательно это уже выглядит как наебка в чистом виде, а наебки я не люблю, уж лучше буть грубым, бери то что хочешь честно.
Мысль вторая: ново, незнакомо, непонятно, дико страшно, и все по той же причине хочется оттолкнуть, отпрянуть, испугаться и прекратить.
Но в конце концов я не делаю ничего. Ну, кроме того, что подаюсь навстречу и позволяя его языку скользнуть мне в рот. Медленно... Как будто бы кто-то растягивает пленку кинофильма. Только сильнее впиваюсь пальцами ему в кожу, чтобы не испортить призрачный момент своим страхом. Единственный момент, когда я чувствую что-то необычное. Что-то, чего не испытывала прежде, что заставляет меня наступить себе на горло и не фыркать, не делать поспешных движений. Инстинктивно хочется ближе. Прижаться, прикоснуться к коже. Это мой организм не оценивает как неадекват, единственное, теперь я чувствую себя полной овцой, потому что видно, очень видно, что начинаю нервно вздрагивать.
Так не могло быть. Ровно парой минут назад, я была уверена, так не могло быть с ним. Он думает совершенно иначе, он не видит во мне ничего особенного, не любит танцевать и определенно находит меня странной. А теперь целует так, как будто бы... Это невнятное ощущение с дрожью расползается по телу. Приятные мурашки. Они тормозят меня сейчас на поворотах. Впрочем, я не уверена, что поступаю правильно, потому что чувствую, такие пассажи таят в себе опасность. Опасность, которой я всегда буду бояться как огня...
И ведь всегда есть выбор, всегда можно остановиться. И я не из тех людей, которые делают что-то против собственной воли. Напротив. Наоборот. Я сопротивляюсь до последней капли крови, ерошусь, рычу, оставляю царапины. Но нет же, нет, мне совсем не хотелось сейчас отталкивать Хана лишь потому, что он делает не так, как я привыкла, пугает. И в этой борьбе внутренних ощущений, противоречие проигрывает врожденной борьбе с собственными слабостями. Пусть так. Неважно. Он все равно уедет, все это закончится, так почему бы и нет?
Когда я решила это для себя, резко полегчало. Ладони перестали впиваться в несчастного Джоша и поползли выше. Я не перестала вздрагивать, слегка удивилась собственному порыву, когда пальцы обогнули плечи и поднялись к шее, затем к затылку, спутывая пряди его волос. Тело требует большего, подсказывает ощущениями. Этой только что зародившейся истоминой в животе вместо бабочек, покалыванием в кончиках пальцев, я прикрываю глаза – но не потому, что не хочу видеть его лица, как это бывает обычно, а потому, что теряю себя, отдаваясь этим ощущениям сполна. Пытаюсь разбавить атмосферу ванили в голове мыслями типа – о, а этот не слюнявится – но тут же забываю обо всем, когда он прижимается ближе, лишая рассудка так быстро, что не успеть разобрать, как так вообще? Шумное дыхание выдает капельку возбуждения, что добавляется к эмоциям. Тело послушно прогибается, стараясь прильнуть ближе к его, я стискивая пальцами каштановые волосы. Не знать человека, абсолютно не знать, но испытывать чувство эйфории от столь откровенного поцелуя? Чудесно. Приплыли, блять. Нужно будет почаще вспоминать, как он указал мне на место в днище, как будет время, иначе это нездоровая херня, получается. - А я думала, спасуешь - Роняю шепотом, всегда много говорю, когда нервничаю.

Отредактировано Lauren Linscott (2013-11-23 07:52:54)

Это пиздец. Полный, окончательный, бесповоротный. Что-то происходит вокруг, а мне остается только тихо охуевать, наблюдая за картинкой точно бы в стороне. Этот Джош теперь резко перестал казаться мне читабельным. То есть, я поняла, что не могу знать, что ожидать от него, и счастье вовсе не в неведении.
Следом за поцелуем объятие. Его голос звучит глухо на фоне тарабанящего по вискам частного пульса. Я не хочу сдавать себя с потрохами, но, похоже, уже поздно. Да, определенно поздно, судя по словам Хантера, что доходят до сознания с задержкой в пару секунд. – Это алкоголь, и прохладно, - Бормочу себе под нос, знаю, что выглядит неубедительно, но не сдаюсь так просто. Потому что совсем не легко взять и признаться, что тебя бросает в дрожь от незнакомого человека. Так не годится. Не в моем случае. Я просто не могу себе этого позволить, так сложилась жизнь, и с этим пора давно смириться.
Его подбородок утыкается мне в макушку, я сглатываю подступающий к горлу ком и стараюсь замереть, чтобы как бы не принимать участия в происходящем. Мы не парочка, мы не влюблены, вообще никто друг другу. Повторять как мантру. Про себя, естественно. И тем не менее стоять на месте, не оттолкнуть. Заебись расклад.
Второй поцелуй – второй удар под дых. И тут я уже начинаю злиться. На себя, на него, на то, что отвечаю почти бессознательно и не могу разомкнуть потяжелевших век, прогнать негу в животе, которая грозит превратиться в этих блядских бабочек, которые я так ненавижу.
Нет, парень, если так пойдет и дальше, мне придется сматывать удочки. И мне жаль. Жаль по поводу этих мыслей. И жаль, что не могу поделиться ими с ним, отчего-то очень хочется.
Смято улыбаюсь, и пытаюсь изобразить ухмылку на лице, как и раньше, но выходит плохо. Воздух это меньшее, в чем я нуждалась сейчас. И не способная заглядывать в головы людей, мне начинает казаться, что из-за моей резкой стеснительности, он решает отступить назад – Эй! Не надо делать из меня малолетку, ладно? – Пытаюсь пошутить. В итоге бросаю это грешное дело и решаю выпить  пива, единственно верный выход из любой смутной ситуации. Допинг, ага. И сигарету. Чиркаю зажигалкой, пальцы начинают мерзнуть, но это не от холода, я знаю, так всегда, когда волнуюсь. Дым идет по легким и я начинаю уповать на то, что вкус губ Джоша сотрется с его горьковатым привкусом и запьется пивом. Сажусь на капот снова. Он уже остыл, почему-то думаю об этом. О нехватке тепла. В любой форме. Глупо.
- Прекрати уже насмехаться, а? – Наконец, у меня получается нарисовать нужную ухмылку. Я ликую, успокаиваюсь, запиваю пивом. Мне хочется подколоть его благородство и упомянуть его девушку. В её наличии я от чего-то не сомневалась, но решаю не выдавать некоторых очевидностей и молчу. В конце концов, я ему не мамочка морали читать. Напишу себе на лбу – мы никто друг другу. – А насчет рассвета... небольшая потеря с моими то перспективами на будущее, - Вдыхаю поглубже, хочу думать о чем угодно, а не о том, почему же все таки он отпрянул. Я повела себя глупо. Идиотка. Зачееем, надо было не подавать вида, все испортила. Бля. Начинает казаться, что на этот вечер поцелуи точно закончились. И вроде как, поздно строить из себя крутую, поэтому только обреченно выпускаю облака дыма, и смотрю куда-то в даль. Лишь бы не на этого засранца, ибо то, как он прямо смотрел в глаза, пугало еще пуще того жеста с прядью за ухо. После этого странного поцелуя стало трудно трепаться дальше. Обычно следует продолжение, а расторгнутое объятие ввело меня в необъяснимый ступор – Ты всегда такой сложный, Джош Хантер? - Наконец, мне удалось правильно сформулировать вопрос.

Может быть, решение проблемы лежало на поверхности. Джош мужчина, я женщина, и мы по-разному воспринимаем окружающую действительность. И дело вовсе не в мировоззрении и степени сложности организации ума?
Я не знаю. Только ежусь от подступающей прохлады,  застегиваю толстовку до горла. Прекрасно понимаю, что озноб вызван вовсе не погодой, но это уже почти не имеет значения.
- Да иди ты нахрен со своими моралями, - Улыбаюсь, это не звучит грубо, просто, мой стиль общения, что ли. А что мне было ему ответить? Выложить душу навыворот на блюдце с каемочкой? Незнакомцу? Хрен. Не такому меня жизнь учила. Абсолютно противоположному. Порой в свою душу самой-то заглянуть непросто, не то, чтобы делиться соображениями с малознакомым пусть и очень привлекательным парнем.
Если честно, мне немного не по себе. На фоне слов Хантера начинаю чувствовать себя неадекватной, даже нездоровой. – Надо же, пол жизни прожила и думала, что защитная реакция – нормальная функция здорового организма. – Еще не решила, хочу ли разводить дискуссию на этот счет, но одно я знаю точно, это неоспоримая истина. Любой человек, прежде всего, хочет для себя душевного спокойствия, хочет чувствовать себя защищенным от любой угрозы. Неважно, гудит ли перед тобой лезвие бензопилы, норовящее отхватить пол ноги, или стоит симпатичный молодой человек, угрожающий искренней симпатией твоей душе. Разве это не опасно? Привязываться к тому, кого совсем не знаешь? Жаль, что я не могу быть достаточно откровенной в силу обстоятельств, чтобы показать Джошу, что я не сошла с ума, и не считаю жизнь потерянной. Просто так правильно, так должно быть. Чужие люди суть чужие люди. Какие могут быть вопросы. А то, что мне уже отчаянно хочется заглянуть в его жизнь уголком глаза – ничего хорошего не сулит. Уж я-то знаю, почему. Даже если отбросить все предрассудки. Всегда есть Дэвид...
В голову карабкаются нехорошие мысли. От чего-то перед глазами возникает тонкая полоска сжатых губ брата, как только я позволяю себе лишнего. Другое дело, делать что-то без задней мысли, знать, для чего нужна ночь и когда все закончится. Сейчас немного иначе. Я мало того, что не представляю, что будет парой минут позже, так еще и не понимаю, что, черт возьми, происходит.
Тем временем Хан чувствовал себя отлично. Он уже сел рядом и за малым не заставил отсунуться в сторону, следуя все тому же инстинкту самосохранения и отвращение тут не причем. Напротив, слишком сильно захотелось повторить объятие, да и не только его. Губы к губам, тепло под кожей, та еще дрянь, почти как курить дурь. Я знаю толк в сравнениях, да? – Нет, ты сложный. – Я возмущаюсь, делая логическое ударение на последнем слове. – Простые знают, что следом за банкой пива ждет заднее сиденье в салоне авто. А ты сидишь и рассказываешь мне о смысле жизни. – Я сажусь к Джошу полубоком и тыкаю себя в грудь – Я простая – затем ему в грудь – Ты – сложный.  Теперь понимаешь? – Кончики губ уныло ползут выше. Я улыбаюсь, но внутри остается гадкий осадок. По сути, я говорю правду. Из нас двоих, куда меньше перспектив и прав на светлое будущее у меня одной. Усмешка, я снова сажусь ровно и прикуриваю еще одну сигарету. Моя ладонь мягко съезжает по его плечу вниз и нехотя опускается на прохладную крышку капота. Иногда мы хотим чего-то то, на что не имеем никакого права, и, хуже всего, когда понимаешь это отчетливо ясно, просто до тошноты. Я опускаю взгляд на свою руку, пара сантиметров до его ноги, вдох, выдох, сокращаю расстояние и щипаю его – Мальчик-зайчик, - Еще одна усмешка, еще один глоток пива, а потом загасить дымом. Блядь.

Я не знаю, куда движется моя вселенная. Мой мир держится на шарнирах, и каждый раз отрывается по одной петельке. Проблема в том, что я не знаю, сколько таких петелек еще осталось и когда все полетит к чертовой матери. От этого страшно. Знаешь, что есть конец, но не знает, когда он настанет. Очень страшно.
И вот жизнь снова заставляет меня путаться. Этот странный, незнакомый мне парень, который вдруг одним поцелуем подарил то тепло, которого я не видела... никогда. Могу ли я верить в искренность его поступков? Не знаю, но надеяться на то, что эта история – особенная, глупо. Жизнь дерьмо, везде дермо. За двадцать один год моего бренного существования не произошло ничего, чтобы дало мне повод думать, что бывает иначе. Меня никто никогда не любил. Даже мимолетно. Матери глубоко наплевать на меня и мои переживания. Она устраивает дома попойки, водит женихов, пьет. Друзьями не обзавелась. Дэвид... он просто болен на всю голову.
Смотрю на Джоша искоса, усмехаюсь:
- Да было пару раз. – Нет бы заткнуться, но я добавляю – Противно? – От меня. Ему должно быть. Ведь если он не притворяется, то иначе смотрит на такие вещи. А значит, в его глазах при таком признании я априори стану шлюшкой. И почему меня это заботит? В любом случае врать и навиливать – не мое.
Вдруг, он придвигается ближе. И в очередной раз делает то, что повергает меня в оцепенение. На этот раз даже хуже, чем в предыдущий. Поцелуи в шею всегда казались мне чем-то интимным, до дрожи. До гребанной дрожи, что сейчас пробежала по телу. Он задает вопрос, как ни в чем не бывало, но я уже не слышу, сжимая кулак до бела – Никто никогда не... – Может не стоит? Я не задумываясь продолжаю – Не целовал меня в шею. – Просто ремарка. Интересная такая ремарка да? Ежусь, мне хочется спрятаться в свою скорлупу, но, кажется, перед этим парнем я бессильна. Нет смысла врать, нет смысла. Я чувствую.
Игнорирую вопрос домой. Черт, да не хочу я домой, не могу. Там меня ждут стены, пустота, пьяная мать и очередное утро, которое настанет в любом случае, уедем мы сейчас или позже.
Я отстраняюсь, соскальзываю с капота и подкуриваю новую сигарету. Прохлада неприятно обдает тело и в его объятиях мне было приятно, но говорить я могу только на расстоянии, иначе теряю мысли. Глупая.
- Когда мне было десять лет, мать спалила меня с сигаретами, - Смотрю на тлеющий кончик никотиновой палочки. Дым струйкой бежит в пространство, я стряхиваю кусочек пепла, делаю шаг к Джошу – Она посмотрела на меня и сказала: твою блять мать, не думала, что моя дочь начнет курить так рано. – еще шаг – потом сделала глоток пива из жестянки и ушла. – В горле стал образовываться ком – Наверное, каждый подросток мечтает о такой реакции. Меня не ругали, не читали моралей. Но, знаешь, мне было страшно. И я боялась не наказания. Я просто знала, что ей будет наплевать – На лице рисуется больная улыбка, я выдыхаю дым и подхожу совсем близко, укладывая ладонь на его бедро – Это не оправдание меня как шлюхи, мне просто захотелось сказать. – Сглатываю, прячу блеск в глазах – Уверена, что у тебя была нормальная семья, и что твоя мать хорошенько дала тебе дубинки, когда ты взял эту дрянь впервые. Потом был семейный совет, но так как отец курит, в конце концов все смирились. – Не знаю, зачем пытаюсь нарисовать детали его семьи, мне хочется знать больше. Хочется понять, как я опустилась до такого и почему Джош совсем не похож на обычного чарльзтаунского ребенка. – А потом у тебя были девушки, и все ждут когда ты женишься и построишь дом. Да? Какая у тебя семья? – Страхи и комплексы с потрохами, пф, уже плевать. С отвращением на лице выбрасываю сигарету и  чтобы он не думал, что я навязываюсь, все же отвечаю – Если хочешь избавиться от меня, то можешь отвезти домой, да. Я не обижусь, красавчик. – Глаза в глаза, все честно, я не обманываю, я понимаю.

Я нахмурилась, когда парень отстранился и сполз с капота. Хотелось избежать давящего напряжения в словах, и в то же время, хотелось вылить душу, рассказать о наболевшем. На этот раз настал его черед, я заметила, как Хан начал нервничать. От этого заходил взад и вперед, не мог усидеть на месте. И еще до того, как он начал свой рассказ, мне захотелось запомнить его таким серьезным. Отчего-то это было важным. Даже необходимым. Он сделался другим в один миг. Стоило его голосу приобрести жесткости. Как будто бы на плечах лежали тяжелые мешки, так он ссутулился. Эта картина вызывала желание подойти. Наплевать на неуместность жеста и коснуться ладонями, чтобы ему стало спокойнее.
Поежившись, я сунула руки в карманы толстовки, но так и осталась стоять на месте, как статуя. Что-то внутри, все же, подсказывало, что пришел мой черед слушать и не перебивать. И ровно до того момента, как не погасло последнее слово, я боялась даже выпустить на землю сигаретный окурок, потому что его рассказ был высшей степенью откровенности, какую только можно вообразить между двумя посторонними людьми. Почему? В ответ на мою честность?
Я мотнула головой, намереваясь ответить что-то, но Хан снова приблизился, и мысли мгновенно потерялись во тьме ночи. Определенно, быть умной в непосредственной близости от этого человека сегодня не выйдет. Неуверенно заглядываю ему в глаза и пытаюсь понять, стоит ли задавать вопросы или просто промолчать, оставив признание камнем, рухнувшим с души? Я не знаю, как правильно. Я никогда не имела дел с такими тонкостями мужского сознания. Его палец касается моих губ, и вся серьезность растворяется в моменте прикосновения. Опять интимно. Опять без пошлого смысла. Это и убивает. Ладони сами тянутся к его груди, ложатся на футболку, передавая непозволительное тепло в ответ. Чувствую, как организм противится такой близости, как вздымается шерсть на загривке волчонка внутри меня. Сигнальные маячки зажигаются тут и там по всему телу, предупреждают об опасности. Но я уже не слушаю их. Глупая. Легко подаюсь вперед, чтобы быть еще ближе, и уже не оцениваю перспективы, просто плыву по течению этих минут, что мы находимся рядом друг с другом. – Не думала, что у тебя есть сестра. Наверное, такая же славная, как ты? – Сознание цепляется за самое важное. Это было очевидно, по тому, как он хмурился, как злился, когда осуждал отца за его поведение, потому что переживал за девочку, а не за себя. Неравнодушный во всем. Да. Таким он запомнится мне сегодня. На этом я замолкаю. Не чувствую себя правой копаться в его душе как в полочке с бумагами. Мы никто друг другу и не находимся на сеансе у психолога. Каждый лишь сказал то, что хотел сказать. Верно?
Уголки губ непослушно ползут вверх. Я становлюсь на носочки, рассматриваю черты его лица. Забавный. Большие, карие глаза выдают человека другого склада. Он смотрит прямо и это пугает, потому что искренность и прямота нынче не в моде. Отчаянно хочется съязвить что-нибудь в качестве защитной реакции. От этого прикусываю губу изнутри до боли. Не буду. Пусть этот вечер будет исключением, аномалией, один раз можно. Ведь можно? – Поцелуй меня? Ты делаешь это как-то особенно – Пальцами по кромке выреза на футболке, хитрые глаза. Спрятать боль от кусочка откровенного разговора в этой улыбке. К черту принципы, я сдаюсь. Ровно на один поцелуй. Удивительное ощущение. Не знать человека ни на грамм, но чувствовать силу непомерного притяжения. Как будто бы мир вдруг сузился до размеров этого кусочка дороги, на котором остановился черный додж, да плюс несколько квадратных метров, по которым двое чужих друг другу человек мерили землю ботинками. Я и Джош. Две разные вселенные. Свой мирок я знала вдоль и поперек, он уже не представлял никакого интереса, а вот его...
Я поднимаю указательный палец вверх – Один раз. И домой.– Защитная реакция вырывается наружу в другой форме. Я понимаю, что дрожь по коже грозит чем-то похуже нервного волнения от неизведанного. А это значит, что нам лучше попрощаться быстрее. Быстрее, чем я запомню эти живые глаза, нагловатую ухмылку и прямой взгляд. – Ну... – Выше на носочках, подставляя ему свое лицо, я прикрываю глаза...
Удивительное ощущение. Не знать человека ни на грамм, но чувствовать силу непомерного притяжения. Как будто бы мир вдруг сузился до размеров этого кусочка дороги, на котором остановился черный додж, да плюс несколько квадратных метров, по которым двое чужих друг другу людей мерили землю ботинками.