Until the day
Until the world falls away
Until you say there will no more good-byes
I see it in your eyes
Tomorrow never dies
       Сдерживать некоторые обещания настолько тяжело, что хочется засунуть себе руку в ухо, вытащить мозг и как следует посмотреть, что же с ним не так. Почему же ты, дорогой, позволил дать такое обещание. Но раз слова уже давно сорваны с языка, надо за них отвечать. И как бы не хотелось увильнуть, выдать одну из двухсот отмазок, уже давно придуманных или в оправдание не сломать себе коленную чашечку ударом молотка, надо выходить из дома и действовать.
       Самым глупым данным обещанием в моем небольшом списке обещаний (ибо не обещай того, что не сможешь сделать) было обещание слепо и послушно следовать всем указам Эмили. А ее недавняя безумная идея заключалась в курсах реабилитации, о которых она по-любому узнала по телевизору или наткнулась на рекламку в газете. Ведь совершенно невозможно, что Эмили сама придумала отвести меня в этот филиальчик Ада, верно? Хотя… да, это наверняка ее герой-любовник Джим предложил. Вот подлец.
       Предстояло время небывалой конспирации: так тщательно к вопросу о неузнаваемости и непалеве я еще не подходила. Конечно, никаких накладных усов, лишь странная тяжелая одежда в виде толстовки, мешковатых штанов и неестественных для сентября солнечных очков. На голову напялена кепка с эмблемой «Ювентуса». В целом так запалить, что я пытаюсь скрыться,  было намного проще, чем в моем обычном обличии. Но мне это казалось прекрасной маскировкой.
       Старая, старейшая груда железа, которую кто-то явно сдал на утилизацию, сначала метнулась в глаза на прокате автомобилей. Но тогда образ бомжа был бы завершен. Я остановилась на темно-зеленой японской легковушке класса «С», которая не должна вызвать ни у кого подозрений.
       Итак, ровно в три я уже была у дома Эмс и сигналила привычным для нас позывным. Пять коротких гудков и три пронзительно-длинных. Настолько пронзительно и настолько длинных, что чье-то разъяренное «засунь этот гребанный гудок к себе в задницу, сука!» незамедлительно вылетел из окна.
       - Пей кофе без кофеина, хуемотище! – Кричу в ответ, а Эмс уже на пороге и подлетает к авто. – Ну, поехали. Говори адрес. – Как будто я уже не пропалила этот филиальчик Ада по всем фронтам.

       После двух ораторов с сомнительным талантом настала моя очередь. Сижу сильно нервничая и дергаясь. Нет, совершенно не из-за того, что нужно изливать душу совершенно незнакомым ебантяям, которые тоже ловили бэд-трипы, ведь это как на любой вечеринке с наркотиками. Все еще поглядываю на дверь в немой мольбе, чтобы никто из журналистов действительно меня не засек. Вот было бы совершенно невесело, попади подобная конфиденциальная информация в интернет или в любую захудалую газетенку. Вот причина моего беспокойства. Да и наш куратор – здоровенный мужик по уши в наколках и с полуторными тоннелями в ушах не то чтобы не внушал доверия, а пиздец как меня нервировал. Стойкое желание слиться с окружающей средой и стать ветошью привело к скукоживанию и максимальному сжатию, что при моем росте было не очень удачной идеей. Все, чего удалось добиться при сжатии – втянутая шея и руки, скрещенные на груди. Ну отлично, еще и бессознательная защитно-агрессивная поза, которая давно уже настроила на ебать какой недружелюбный лад ко всему этому сброду. И даже Эмили, сидящая и курирующая меня неподалеку, не спасала своим ангельским присутствием в этом здании. Как к ребенку малому, честное слово. Как будто думает, что я могу отсюда сбежать. Конечно, я попробовала бы и убежала, но… усмехаюсь своим мыслям и бросаю взгляд в стороны двери, за которой где-то ютится Эмс.
       Чувствую себя отвратительно. Совсем не в своей тарелке. Мне здесь не место, не место среди этого мусора. Не чувствую, что заслуживаю здесь находиться. Что ж, сама виновата, самой и расхлебывать это дерьмо.
       - Ваша очередь.
       - Здравствуйте всем, меня зовут Наоми, и я неудавшийся наркоман. – Использую первое имя, которое практикуется очень и очень редко, мне так спокойнее. Создается ощущение, что скажи я «Фрэн» и за этим сразу прикрепляется «Овод» или «Тзара», что выдаст меня с головой. А это самое последнее, чего мне бы хотелось. Благо, по их непросветленным лицам я вижу, что до чтения моих книг им также далеко, как до партнерства с кубинским наркобароном. – Один раз попробовала героин, мне не понравилось, больше так не буду.

       - Это. Было. Ужасно. – С несчастным видом горе-утопленника, который когда прыгал топиться, угодил в рыбацкую сеть и в итоге был съеден крабами, выхожу в коридор. Кронски тут как тут. – Скажи честно, это Джим посоветовал, да? Не могли же столь изощренные пытки прийти в твою светлую головушку? Подсирала хуев, - начинаю бурчать, потому что надо на кого-то сорваться. Давно у меня не было такого стресса. Мало того, что вечно приходится озираться по сторонам и просто уповать, что конспирация работает, так еще это собрание действительно меня задело. Как в бочку с дерьмом опустили, продержали тридцать секунд и только потом позволили вытащить голову и дружелюбно пропели над ухом «если просидишь здесь месяц и не будешь артачиться, то сможешь вылезти!». Спасибо, блять, чудесные перспективы.
       - Где, блять, ключи от этого корыта?

-
       Ах, ну конечно Джим бы не додумался до такого, слишком тугодум. Его план по моему ликвидированию был бы куда проще. Шокер – лес – лопата. Не изощреннее уж точно. Не он придумал. Так это еще и все она решила затеять? Мало того, что во мне до сих пор хуева лужа физраствора, каких-то медикаментов, которые, на минуточку, ВООБЩЕ НЕ СОВМЕСТИМЫ с алкоголем, в котором я планировала утопить свой идиотизм, так еще и собрания анонимных наркоманов и открытых имбецилов внутримышечно. Как будто сам Дьявол вылез из своего курортного домика на берегу огненного озера, чтобы насрать на меня.
       Настроение каким-то небывало-невъебенным образом катилось ко всем чертям, и каждое движение, вздох и удар сердца только загоняли его глубже в чью-то задницу. Надо бы выбираться, но я все еще кожей чувствую эти сочувственные взгляды смельчаков на жутко неудобных стульях, которые составлены в кружок, как будто мы собрались обсуждать, что лучше сделать из листка бумаги – лебедя или не лебедя. Сравнение так себе, но мое самочувствие отражает. Ненавижу лебедей.
       - Ты чего под дурочку-то косишь, клептоманище? – довольно угрюмо смотрю на какие-то глупые махинации Эмс с ключами. Проще было бы сказать просто «у меня» и вручить связку мне, не навлекая подозрений, чем ломать какую-то подозрительно-малобюджетную комедию. А малобюджетность эмоций в случае с Эмили всегда выражала один глагол – врет. Врет и не краснеет, надо заметить. А глазки-то бегают, да и интонация выдает с потрохами и филе.
      - Клептоманище и наркоманище. Будем сидеть в кружках в соседних комнатах. Заебись, - но не придаю этому никакого значения, просто угрюмо и как-то зло отшучиваюсь, забирая все же у Эмс ключи и двигая всеми силами к выходу.
      - Не угодил, - бурчу под нос, прокручивая в голове сцены насилия над Джимом. А что будет, если сбрить ему бороду? Уже представляю ночь, фонарь, опасная бритва… нет, бритва нужна электрическая – так быстрее сбрить эту поповскую оторосль. Но тогда нужно снотворное. Сцена быстро меняется реальностью, в которой мы уже подошли к машине и даже успели в нее сесть. – А вот не угодил. У меня и так ощущение, что я лечу в бездонную пропасть. Лечу, лечу, лечу, и вроде бы уже скоро должно быть дно, в этой чертовой темноте, а время только растягивается, и не ясно – есть ли что-то впереди, кроме перманентного страха все-таки разбиться. А тут еще этот твой Джим-хороший-полицейский. – Аргументы кончились.

***
       - Значо-о-о-ок, Кронски, значо-о-о-ок! – Буквально выбегаю из аудитории, подхватываю Эмили за руку и прочь из здания. – В жизни не видеть больше этих идиотов, ура! На, погляди, можешь мной гордиться, детка, - вкладываю в ручку небольшой «значок», который больше смахивает на фишку из казино, но имеет оригинальную эмблему, цифру «1» (что значит один месяц без дряни) и какую-то наверняка пафосную надпись на латыни. Вот оно, достижение всей моей жизни, умещающееся между двумя пальцами. Передаю Эмс значок, словно благодарственную грамоту от ООН родителям за то, что вырастили такую замечательную дочь. Чувство собственного достоинства росло, как бамбук, а гордость за целый месяц чистоты вытеснила все сожаления об упущенном веселье. Это потрясающе.
      - Теперь могу наконец-то сказать «Я чист», - произношу выразительно, играя бровями и смеясь. Похожа на сумасшедшую сейчас, на безумно-радостную сумасшедшую. И в мыслях не было, что групповая терапия и еженедельная сдача анализов так благотворно повлияют. Думала, что в конце пути я сдохну от скуки, недостатка расслабления и от внешнего вида куратора.
      - Ты гордишься мной? Скажи, что гордишься, ну пожалуйста. И Джима обнадежь, что больше не дружишь с наркоманом, - подмигиваю и мы идем к машине. На этот раз белое корыто, классической модели старых полицейских авто. Кстати, о Джиме. Терапия проводилась не только в группе, но и за ее пределами. Правда, совершенно по другому поводу. Эмили изо дня в день капала мне на мозги, рассказывала о положительных качествах Джима и о своих переживаниях, тем самым эмоционально шаг за шагом привязывая меня к главному герою, заставляя проникаться сочувствием и, бля, да, симпатией. По итогам первой недели я уже отказалась от «засранца» и начала называть Джима его именем, даже не в присутствии Эмс, а в своих секретных мыслях. По итогам второй недели я уже знала, что у нас с ним есть общие интересы, не относящиеся к Кронски. По итогам третьей недели я уже передавала Джиму привет через Эмили. Четвертая неделя подошла к концу совсем недавно, а я уже готова ко «второму шансу». Тем более, теперь я уже не чмо.
      - Ключи на бочку, клептоманище, - выставляю ладонь перед носом Эмили и хмыкаю, выразительно изогнув бровь. Мы уже давно порешили, что Эмили воришка на подсознательном уровне и договорились, что займемся выведением ее тараканов, как закончим с моими. Что ж, у меня уже есть значок. Теперь Эмили должна его заработать. Заработать, а не своровать.

Отредактировано N. Fran Tzara (2013-12-03 22:49:25)

-
       - Беги быстрее, инвалид! – Я и еще добрая половина приезжих, болеющих за «Даллас», орала, материлась и всячески пыталась участвовать в не ахти какой игре. «Селтикс» уступал на десять очков, а потом быстро нагнал и теперь выигрывал на два. Разыгрывающий уходит в отрыв, получает мяч и забивает. Теперь четыре очка разницы. Всю жизнь болела за «Даллас», хотя призы симпатий падали и еще на пару команд из лиги, и только поэтому сижу здесь, изрядно разъяренная воем толпы. Даже забываю про свою спутницу – очаровательную брюнетку с длинными волосами и приятного размера грудью в коротком сером платье, которое она на улице скрывает под пальто. Потому что игра полностью меня увлекает. Первые два тайма по десять минут пролетели слишком быстро, даже игрой насладиться не успела. И вот время большого перерыва, нужно выйти перекурить это дело.
       Зоуи, несмотря на довольно пафосный вид, длинные ноги и высокий достаток, тоже увлекается баскетболом. Собственно, она и привела меня на первый домашний матч «Селтикса», оттуда и пошла наша традиция посещать зал вместе. И ничего не имею против – с ней весело. Болеет, кидается попкорном, ругается отборно и искренне радуется и огорчается забитым и пропущенным мячам. Идеальная партнерша для… баскетбола. Само собой, не только для него.
       Терпеливо докурив сигарету, снова беру девушку за руку и мы идем в заполненный зал. Места у нас хорошие, высоко и напротив средней линии, в секторе, где почти все болеют за «Даллас», коих в зале собралось не так много. Уже завязалась пара новых знакомств и вечер в принципе удался. Поднимаю взгляд по высоким ступеням и натыкаюсь на… Кронски!?
      - О-о-о, какие люди. А ты что тут делаешь? Ну, кроме очевидного. – Улыбаюсь и обеспечиваю мадам приветственными объятиями. Еще пара вопросов хочет сорваться с языка, как на первый уже находится ответ – рядом с нами появляется Джим.
       - За кого болеете, ребятки? – Бело-синий флажок в моей руке с потрохами выдает предпочтения в данной игре. Вообще, в Бостоне и на неприятности нарваться можно за подобное. Это как прославлять Христа в мечете.
       - Ох, что это я. Джим, Эмили, это Зоуи, моя давняя знакомая и истинная фанатка баскетбола. Зоуи, это Эмили и Джим – мои друзья. Точнее, Эмили моя очень близкая подруга, а Джим ее парень, которого я знаю не так давно, но мы вроде наладили отношения. Так ведь, Джим? – Довольно просто представляю всех друг другу, вытянув Зоуи за руку чуть вперед. Ярлыки развешаны почти на каждого, но есть немного недоговоренностей и недомолвок. Но с Джимом, кажется, мы и правда наладили отношения.