-
       - Обложка какая-то странная. Мы же на четвертом варианте останавливались, так какого черта я вижу первый? Гаденькое сочетание цветов, никакого смысла в скупых рисунках и убогий текст, так ведь договаривались. А здесь что? Просто, бля, стандартный пошлый постер из туалета в кинотеатре. И вот это дерьмо загружено на полки, - несмотря на разозленный тон, беспристрастно качаю головой. А смысл распаляться, если дело уже сделано. Никто не будет открывать все обложки и клеить на них новые. В этом году тираж слишком большой, потому как финансирование позволяет. И это единственный минус в большом тираже – дорого заменять обложки. Выглядит ярко, вычурно, пошло в своей простоте, но для постоянного читателя неважно, чего там на обложке. Не хочется расстраивать других людей, которые судят по обложке, берут, а потом харкаются и плюются моей категоричности и жесткости в некоторых вопросах. Поэтому чаще всего обложки уже вызывают приступ тошноты.
       Уже слишком поздно, а я сижу с ребятами из издательства в офисе того самого издательства и решаю последние проблемы, точнее их выслушиваю. В принципе, все хорошо, тираж решили сделать большим, магазины уже все закупили, а вот рекламную кампанию слабой, ибо показатели того года были довольно впечатляющими, так что за раскупкой этих книг дело не стояло. В общем, все было довольно неплохо, но омрачила херня с обложкой.
       Верчу сборник в руках, все еще рассматривая обложку, как в кармане начинает жужжать телефон. Все же отрываюсь от чертовой обложки и читаю смс. Хм. На секунду замираю, а потом быстро и без предисловий пишу адрес конторы.
       Что там у нас? Понедельник. Действительно, блять, тяжелый день. Беру сборник, одеваю куртку, прощаюсь с ребятами, редактором, желаю всем всего хорошего и выхожу из офиса. Взамен лифта использую лестницу, чтобы подумать. Повторная встреча, значит. Это странно, что Реджи обратилась ко мне еще раз. Я на нее видов по-прежнему не имею, да и повторить ничего не хочу, есть этакое «правило одной ночи». И если человек не зацепил чем-то, то знакомство можно не продолжать. Но с другой стороны, я у Реджи была первой девушкой в плане секса, и это, как мне казалось, накладывало какую-то ответственность. Конечно, эта теория была только что придумала, чтобы оправдать свое согласие на вторую встречу. Знакомства в любом случае не помешают, город-то новый.
       Я как раз сегодня на такси, так что никаких дополнительных проблем с перевозкой транспорта не будет. Получив смс, выхожу из здания, а дверь лимузина уже открыта и дожидается меня. Быстро сажусь и стряхиваю с волос несколько успевших приземлиться снежинок.
      - Привет, солнышко. Была на какой-то невероятно скучной вечеринке? – По привычке пристально смотрю на девушку, приветственно улыбаясь. Не повседневный макияж и какой-то утомленный вид, а также время на часах говорили, что Куин с какого-то раута. – А теперь поехали на настоящую вечеринку. По понедельникам ничего особенного, но так как время праздничное, там до конца недели все будет гореть и шуметь. А, и это тебе. Эксклюзив, так сказать, на полках завтра. - Протягиваю сборник рассказов.
       
       На входе даже успела образоваться небольшая очередь. Но когда это было проблемой? Тем более, что одна очень хорошая знакомая, появившаяся в одну ночь неделей ранее, была не последней на сцене, и ссылка на нее быстро обеспечила проход.
       - Подождите десять минут, представление только закончилось, сейчас все разойдутся и будет новая волна. Вы как раз вовремя, главное шоу через полчаса, - администратор показывает на зал, который должен освободиться. Поворачиваюсь к Реджи.
       - Куда хочешь сесть? Выбирай, меня все устроит. Как раз будет минутка познакомиться, - чуть улыбаюсь, рукой приглашая Реджи в теплый зал, еще наполненный людьми.

-
       - Обычно предпочитаю почти прилипать к сцене, но обычно я одна. И так как сегодня необычно, давай там, - слишком длинное согласие на то, чтобы сесть за выбранный Реджиной столик. Он пока еще занят, но стоит лишь немного подождать. Мельком смотрю на крайне удачный баланс света и тени, в котором действительно можно скрыть дочку сенатора.
       Да, ей явно не стоит бродить по публичным местам в моей компании. В этом городе я человек новый, но все равно небезызвестный для журналистов, ведь слава всегда бежит впереди. А после нескольких скандальчиков в Городе Ангелов и совсем недавнего совращения восходящей звезды кинематографа, меня могут попробовать раздобыть для интервью. Надо сказать, карьера той самой звезды сейчас будет на пике именно благодаря ее раскрытой бисексуальности – интерес мужчин, в том числе мужчин-продюсеров к ней резко возрос. А я, а я просто «чертово развратное существо», как окрестила меня та девушка. Тем не менее, ежегодные тиражи и многие читатели даже не знают, как я выгляжу и с кем я сплю. И так всегда было, когда профессия ограничивалась емким и звучным «писатель». Интерес ко мне возрос именно в Калифорнии, когда прибавилось не менее емкое и значимое «сценарист». В общем, кусочек моей славы ненароком мог коснуться и Реджи, что было нежелательно, ибо постоянно раздувается воздушный шар из гондона, если рядом со мной знаменитое и симпатичное женское лицо.
      - Четыре посещения за плечами. Потом сделаю из этого традицию и буду приходить два раза в месяц. – Не акцентирую внимания на том, что Реджи уже в курсе моей деятельности. В интернете есть мно-о-ого интересного, только набери имя. Но вот вопрос про «сценарии», а не про «книги» задел. – Нет, это явно не мой источник вдохновения, хотя я очень, очень ценю визуальную красоту и люблю наблюдать, но если можно потрогать, то лучше. – Чуть улыбаюсь и замечаю, что гости встают из-за выбранного Реджиной столика. – О, вот и карета подалась. – Как только люди вышли, мы быстро и проворно заняли места. – Сценарии, сценарии… знаешь, как-то даже грустно становится. Я писатель, Реджи. Сценарии у меня выходят не хуже, а порой и лучше, чем у специально обученных людей, но это лишь способ заработка, резкий скачок через ступени социальной лестницы и набивка рейтинга для будущих проектов и способ узнать множество интересных людей, поработать с теми, с кем раньше и не смел мечтать познакомиться, стать частью звездного мира. Но это не трогает меня и не имеет значение, это я могу бросить в любой момент и не пожалеть. Так что я хочу, чтобы ты считала меня писателем. И не только с моих слов. Хочу, чтобы ты верила, что я заслуживаю этого, так сказать, звания. Так что прочти этот сборник или мою книгу и скажи, кто я – писатель или сценарист. Вот тебе домашнее задание, - усмехаюсь, а взгляд падает на бар, расположившийся неподалеку. – Хочешь что-нибудь выпить или чем-нибудь перекусить?
       Сейчас Реджи казалась мне скорее другом, чем человеком безразличным. Мое настроение и это милое создание склоняли к беседе, что сейчас было просто необходимо. Свалившееся недавно проблемы как-то уже потеряли свою значимость и актуальность.
       - У тебя есть какое-нибудь хобби, увлечение или талант к чему-то определенному?

-
      - Не раздражает, иногда утомляет. Сценарии перед принятием просматривает добрая дюжина глаз, тогда как рассказы и повести смотрит только редактор. Но особого дискомфорта я не испытываю. И он бывает только потому, что не хватает времени и сил моральных на реализацию двух, трех проектов одновременно. И мне нравится крутиться где бы то ни было, лишь бы процесс не стоял, было движение. Я люблю, когда все бьет ключом, а в кинематографе это постоянно. – Пожимаю плечами, все также внимательно смотрю на собеседницу.
      - Да-да, официантки, и они скоро появятся, - заканчиваю фразу довольным тоном, вспоминая внешний облик официанток. Все как на подбор стройны и красивы, вот только в шоу не танцуют. Всегда разные, заводящие наряды, и вечное желание потрогать дам, но руки прочь, это не дешевый стрип-клуб и не старлетки, не поступившие в университет, а довольно именитое заведение с высокими запросами на клиентов.
       Вино было бы кстати, настроение располагало к чему-то легкому. Конечно, предложи Реджи что покрепче, я бы не возразила. Но с вином девушка попала в точку. Бутылку, целую, снять этот осадок мелкого и накрученного стресса.
       Когда девушка начинает говорить, я чуть наклоняюсь вперед, выражая всем своим видом участие и понимание. В ее глазах блеск и плохо скрываемая страсть к тому, что она говорит. Мода… не особо люблю современную моду, модельеров и эту странную одежду, сочетание зеленого пиджака, фиолетового галстука и неописуемого цвета штанов в крапинку. Особенно настораживают вещи, которые в жизни никто и никуда не оденет. По крайней мере – в этой вселенной. И на все пускаются миллионы, показы освещаются тоннами журналов, а практической пользы никакой. Так что мир моды для меня был скорее поводом размять острый язык и попрактиковаться в плевании желчем, нежели чем-то достойным увлечения. Но я также понимаю, что есть и нормальная мода, нормальные модельеры, которые делают и нормальную повседневную одежду без антенн, торчащих из перьев страуса на воротниках. Одежду, которую ношу я и миллионы людей на всей планете. И что-то подсказывало, что Реджина если и рисует эскизы, то они не заставят меня плеваться или закатываться в приступе смеха.
       - Все в твоих руках, все дороги открыты. Да, банально, но если хочешь, то действительно все будет. Конечно, если прикладывать определенные усилия. Что ты делаешь, чтобы мир узнал о твоем таланте? И да, ты же не из тех модельеров, которые лепят металл на платья, делают костюмы футуристичных проституток и считают это нормальным? – Тон выдает все отношение к подобной «моде».

-
      - Ага, - довольно безразлично киваю на вопрос про алкоголь. До тех пор, пока мое существо не добралось до крупнокалиберных напитков, вино лилось рекой. Дед по материнской очень любил именно этот напиток, имел свои виноградники (но вино все равно не делал) и держал сотни бутылок в погребе. Хорошее и не очень, вино было основным напитком за ужинами, банкетами и прочим. Отец же предпочитал бурбон, и я полностью разделяю его симпатии.
       Все дело в том, что разные напитки предназначены для разных ситуаций. Расслабиться и насладиться вечером – любое из винного, вермуты и ликеры. Развязно повеселиться – шоты, текила, абсент, самбука и прочее, что больше секунды во рту держать невозможно. Оказаться голым посреди дороги в соседнем городе – водка. А вот джин, виски и ром для меня очень подлые напитки. Ты пьешь сначала сто, потом двести, потом понимаешь, что можешь осилить и куда больше, и каждый раз искренне веришь, что никакого продолжения и непонятных ситуаций, а так же неловких, не возникнет. И вот ты уже в загородном домике какого-то цыганского владельца ипподрома танцуешь на стеклянном столе, в одной руке – бутылка (ведь к этому времени ты понимаешь, что стаканы вообще не нужны), во второй – лекало. И ты понятия не имеешь, что происходит.
       - Мне это нравится, - со знанием дела киваю и согласно хмыкаю. – Классика всегда хороша в умелых руках, даже если ты просто копируешь классиков. К миру моды это, может, и не относится. Но в большинстве случаев прокатывает, - простота моей речи, никакого пренебрежения к сленгу, беспардонное использование ругательных слов и витиеватых матерных выражений всегда вводили моих возвышенных и до опизденения культурных собеседников в легкий ступор и шок. На лицах четко читалось «Да как же так? Вы же замечательный литератор!» и люди действительно сложно могли отделить мою личность и мое творчество. Может и парадокс, что в жизни никому и в голову не придет обвинить меня в писательстве, даже если они читали, знают имя и наружность. Как-то даже «Извините, я, кажется, принял вас за другую» пролетело мимо, осталось лишь усмехнуться. Нет, ничего страшного или оскорбляющего – я прекрасно знаю, что не гожусь для светского общества. Но и хорошо, потому что и быть в нем не желаю. У нас взаимная неприязнь. Так вот и сейчас я абсолютно не фильтрую свою речь, а в обычной манере говорю, - Так, например, в литературе лучше ничего не изобретать. Неформат плохо продается, да и ценителей находится не так много, как хотелось бы. Экспериментальная музыка часто тоже то еще дерьмо. Так что, если не нашел своего, продающегося стиля, то лучше следовать классике.
       Прервала мои дальнейшие размышления нескромно одетая официантка. Я ей улыбаюсь, мельком окидываю взглядом и говорю заказ. Официантка растворяется где-то за спинами так же быстро, как и секунду назад появилась. Провожаю взглядом плотно обтянутую тканью попу и возвращаюсь к Реджине. И если девушка, сидящая напротив, не падка на внешность тех, кто ниже рангом, то мне, если человек красивый, его статус не важен. Да мне вообще мало что важно, кроме отсутствия венерических в этом деле, что уж там. Но визуальная красота превыше кошелька или возможности заплатить за свой коктейль. Конечно, выбор ближнего круга имеет уже другие рамки и критерии, но просто люди и просто связи – нет. Пара секунд, чтобы выкинуть официантку из головы.
      - Если твой папа сенатор, отношение действительно будет разным. Кто-то будет орать, что все на блюдечке принесено, кто-то будет недовольно фыркать стартовому капиталу, а кто-то вложится в проект, который так и так выгорит из-за той социальной ступени, на которой ты стоишь. Я тоже не знаю, будет это хорошо или плохо. Поживем – увидим. Но если ты начинаешь с ноля и сам вырываешься в фавориты гонки, это очень ценно. – Не сказать, что я с самых «низов» - у меня довольно обеспеченное семейство, такое же безумное и легкомысленное, бросающееся деньгами, амбициями и возможностями. Но они мне никак не помогли на выбранном поприще, потому что все зависело от моей головы. Я жутко горжусь своими достижениями, но не кичусь ни перед кем, ибо не нуждаюсь в накрученном восхищении. У меня есть чистые, не подкупленные фанаты, честные друзья и критики, которые давно уже засунули свои языки в жопы и плачут радугой от каждого моего творения – ни это ли величайшее признание?
       - Все нормально? Отрицания или переживаний я не вижу. Это не страшно, но… как давно поняла, что «нормальная» ориентация – не твое? – Резко перевожу тему на более интересующую. Всегда было интересно, отчего люди вдруг тянутся к своему полу. Почему эта предрасположенность заявила о себе только в… - И сколько тебе лет, Реджи?
 

-
       - Любимчика у меня нет, потому что, как бы печально это не было, не могут все произведения одного писателя быть отличными. Рано или поздно любой талант угасает, а в моем мире это происходит постоянно и с перерывами. Рассказы молодого Кинга никогда не сравнятся с его зрелыми творениями, потом был пик, а после него наш уважаемый автор снова потерял хватку. Тот же Брэдберри был превосходен в пятидесятых, а потом быстро кончился, не переставая писать. К слову, мне он очень нравится, как сценарист, но классиком его называют скорее от впечатляющего количества произведений, нежели от их качества. Нет, нет, безусловно, он достоин этого звания, если брать во внимание, что многое из его «классики» лежит в библиотеках и часть включена в школьные программы, но фантастику я все же не люблю. Но, что в Брэдберри хорошо, в отличие от Кинга, он умеет пронимать до глубины души короткими рассказами. И, ты знаешь, я обожаю антиутопии, но «Фаренгейт» вообще не впечатлил. Но вот «Лед и пламя», «Все лето в один день» - вот, что сильно, что действительно должен прочесть каждый. Начистоту, не переношу Кинга и не очень люблю возвысившегося за счет отсутствия конкуренции Рэя. Хаксли, Оруэлл, Берджесс, Йен Бэнкс, Брет Эллис и сотни, сотни других, вот, кто мне нравится, с одним или десятком отличных произведений. Но мне лучше меньше читать, как и тебе меньше смотреть чужие показы. Как ты и сказала, стиль рано или поздно найдется сам, но, если увлекаться другими в своей сфере, он может просто переняться. Или же чужой стиль заставит сомневаться в своем. – Откидываюсь на удобном стуле.
       - Так было много раз в самом начале, когда хребет еще не был твердым, и загнуть меня было легче, чем бумажную салфетку. С каждым прочитанным сценарием именитого сценариста, с каждым знакомством с известным писателем, с каждым, кто хоть как-то и хоть в чем-то лучше, волей и неволей начинаешь сомневаться в собственном таланте. И это очень большая ошибка всех новичков в любом деле. Замаскированное «у меня не получится лучше, чем у него». Но суть в том, что лучше и не должно получаться. «Лучше» - это значит точно так же, но лишь в чем-то лучше. Должно получаться уникально. Уникальность – эти и выделяет, возносит над всеми остальными.
       Реджина достала свой совсем нескромный телефон, что в очередной раз заставило меня усмехнуться. Эта девочка не так пафосна и проста, как можно было бы ожидать. За время общения с ней, конечно, стало ясно довольно многое. И, что интересно, большая часть из этого не раздражала, что было просто замечательно и говорило только об одном – у Куин есть мозги.
      - Ну кто бы сомневался, королева, - и еще одна усмешка. Сложно представить Куин и без короны на балу, знаете ли. Уже слышу громкое «Голову в плечь!», если бы ей не дали корону. – Не слишком вычурно, отличные цвета и парень тоже. Мне нравится, - ободряюще улыбаюсь
       Не то чтобы это было огромной такой неожиданностью, но мне было бы намного приятнее услышать «двадцать» или же «двадцать один». Двадцать один было бы куда лучше. Конечно, разница не такая уж и страшная в возрасте, но несовершеннолетие все же во всем мире считается несовершеннолетием. То есть у таких людей должны быть рамки. И у людей, с ними взаимодействующих. Нет, никто меня не обвинит в растлении малолетних и все такое, но немного дискомфорта все же ощущалось. Да у меня со школы не было девчонок девятнадцати лет.
      - Надо признать, ты намного интереснее и умнее большинства своих сверстниц, Реджи. Конечно, ты и сама это знаешь, но я хочу напомнить тебе об этом. Не теряй своей индивидуальности, и ни в коем случае – лица. Впредь выбирай партнерш аккуратнее. Если поползет слух, что дочка сенатора по девочкам, то кто-нибудь обязательно захочет этим воспользоваться, отсюда выползет шантаж и не очень приятные моменты. Ты меня поняла, Реджина? Это очень важно, сохранять статус.
       Вот мне каким-то неясным образом всегда удается держать марку, несмотря на открытость и честность по поводу ориентации и на то, что большинство тех, кто мог бы в противном случае пойти на шантаж, уже побывал в постели. И, несмотря на откровенно блядский образ жизни, репутация оставалась безупречной.
      - Нет, мне просто нравятся женщины, - улыбаюсь, ответно отсалютовав и пригубив вина, - и мужчины, но намного реже. В случаях, когда нет подходящей женщины. И, ты понимаешь, такие случаи бывают нечасто. Но они меня не вдохновляют. Люди меня не вдохновляют. Я черпаю идеи скорее из событий и опыта, нежели от эмоций и пережитых страданий, связанных с людьми. Мне бы очень хотелось попробовать и узнать, что же такое это чертово загадочное существо по имени Муза, о которой столько все говорят. Но, увы, ко мне эта обворожительная мадам в постель не ложилась, да и просто не заходила. – Пожимаю плечами. – Но интерес… интерес это дело другое. И его я тоже испытываю редко. Больше руководит любопытство. Формата, знаешь «как быстро она упадет на колени». И часто мое любопытство удовлетворяется слишком быстро, до того, как появляется интерес. Но, Реджи, пока мой интерес к тебе держится, так что… - И тут в зале, а скорее всего и во всем здании, выключилось электричество. – Ну охуеть теперь.
      - Дамы и господа, у нас, кажется, небольшие технические проблемы, просьба не поднимать паники и оставаться на своих местах! – Звучный мужской голос и без микрофона добрался до каждого уголка зала.
       - Если не починят в ближайшие десять минут, то все пропало. – Не без искренней досады в голосе. И все, что остается – пить вино, которое без света как будто потеряло свой вкус.
      - Да что ж за день то такой. Реджи, ты не боишься темноты?

-
       - Вот все бы страхи можно было так побороть. Прочитал книгу, и больше не боишься умереть, заболеть раком или просто темноты. Удобно, ничего не скажешь. – Усмехаюсь, «оглядываюсь» по сторонам. Многие подоставали телефоны, чтобы светить друг другу в лицо и с ошарашенным видом смотреть в сторону сцены. Аварийного освещения тут нет, так что кроме этих слабых маячков никакого света. Делаю глоток вина, ставлю бокал неподалеку, запоминаю его местоположение и снова «смотрю» на Реджи, как будто это что-то меняет.
       - Лет с шести. Отвечая на оборванный вопрос, - усмехаюсь и продолжаю, довольно монотонно, как будто не обращаю внимания на ручку Куин, уже примостившуюся на моей ладони. Чуть сжимаю в ответ, продолжая вещать, - Она была старше меня, шатенка, как и ты, я дала ей монетку для печенек из автомата, она взяла ее и мое сердце. Примерно с тех пор я все о себе знаю, и никогда это не было чем-то неправильным или неожиданным. По крайней мере для меня, - улыбаюсь, ненадолго погрузившись в воспоминания. Это и правда было само собой разумеющимся  и не было постепенным, длительным процессом «осознания и принятия». Я просто это знала. А потом узнали мои родители и пошло самое интересное. Но обо всей этой истории можно говорить часами, а у нас нет на это времени.
       - Да, забавно. Я бы даже сказала, что очень весело. Можно подпиливать ножки стульев или найти менее трудоемкий способ развлечься в темноте. – Но вот я говорю без подтекста, хоть и слышу его в словах Реджины. У меня появилась потребность как-то прояснить ситуацию, поделиться с ней своим… образом жизни? Даже не знаю, как обозвать это нежелание сближаться, скорое перегорание симпатий или вообще их отсутствие. Нечасто попадаются те, с кем хочется быть немного нежнее и не «отшивать» тут же. Тем более, что у нас вторая встреча и я сама оставила свой номер. Даже не знаю для чего, потому что правило одной ночи до сих пор живо и вряд ли куда-то денется в ближайшее время. Быть может, мне не повезет и настанет час расплаты, я ввяжусь в отношения и буду сохнуть по кому-то и умолять быть со мной. Ха-ха, я так не думаю, но мало ли. Но до тех пор не стоит вот так просто обрастать любовными связями, ведь дальше – больнее.
       В общем, только из соображений гуманности и безопасности маленькой королевы, я решаю именно сегодня и, возможно, сейчас с ней поговорить. Чтобы без обид, чтобы мирно. Конечно, закрадываются мысли о влюбленности, влечении и чем-то таком, что может напридумывать себе эта неопытная особа. Все то, что я дать не могу. Даже если ее интерес сводится только к постели, то и это мне не подходит. Остается пресечь это все, а как дальше пойдет или не пойдет наше общение – посмотрим. В любом случае, я была у нее первым и довольно удачным опытом, что подергивает какие-то струнки тщеславия. И дело не в том, что у меня не было девственниц или девушек, орущих, что они любят только мальчиков, а в статусе Куин. Все-таки амбициозная, симпатичная и довольно умная дочь сенатора, а не абы кто. И сейчас ее статус как-то нехорошо радовал.
       - Слушай, мне надо с тобой поговорить. Да, неудачное начало для разговора, - посмеиваюсь и встаю с места, предлагая Реджине подняться. Как раз вовремя кто-то громко говорит, что пиздец проводке и сегодня представление отменяется. Приносим свои извинения и бла-бла, а я уже вывожу Реджину из здания. – Это у тебя такая карма или у меня? Вечер не особо задался. Да что там, день тоже, - чуть хмурюсь.
       Придерживаю лошадей со словами до того момента, как мы садимся в эту чудесную машинку. Удобно усаживаюсь, закрываю дверь и перевожу взгляд на Реджину.
       - Я не хочу, чтобы ты меня неправильно поняла и неправильно воспринимала. – Похоже на оправдания? Так точно, сэр. Мне ничего не остается, кроме как извиняться в таких ситуациях. Обычно приходилось, когда все доходило до громких предъяв и истерик. Но с опытом я перестала натыкаться и выбирать людей, которые могли начать что-то требовать, говорить о каких-то чувствах. Но этой новый город, новые люди и Реджина, которую не хочется обижать. – Скажу прямо и честно. Мы переспали, это было здорово, но я повторять не хочу. Нет, правда, все было здорово и ты мне нравишься. Но скорее как друг. Ничего больше я тебе дать… хотя нет, не дать, предложить не могу. Я даже на месте любовницы стоять буду шатко, да и не надо оно ни тебе, ни мне. В общем, Реджи, если хочешь, мы будем иногда общаться, обсуждать моду и литературу, возможно, станем друзьями. Но я не хочу большего. – Под конец обнаруживаю, что наклонилась чуть вперед, открыла ладони, выражая собой полное раскаяние. – Прости, если дала тебе ложные надежды или что-то такое. И замечательно, если это не так.