Вставать пришлось рано, чтобы по утренним пробкам добраться до аэропорта. Чемодан был собран, точнее в него было свалено содержимое шкафа, еще накануне вечером. Создавалось впечатление, что мать и предполагаемый отчим хотели как можно быстрее избавиться от занимающего лишнее пространство в доме мальчика. Учитывая, что с так называемым биологическим отцом мама созвонилась всего два дня назад, а сегодня Дэниел уже отправлялся к нему, можно было придти к выводу, что впечатление не создавалось, а было реальным отображением вещей. Обиженный на весь свет, крайне недовольный и растерянный он принял поспешные объятия матери, надеясь, что она скажет ему хоть что-то напоследок, но был вынужден лишь провожать ее взглядом, стоя рядом с сопровождающей.
Спустя сорок минут он, застегнув ремень, нервно смотрел в окно самолета, который набирал скорость, дребезжа и издавая громкий звук. Казалось, что скорость достигла своего пика, и самолет оторвался от взлетной полосы. Уши противно закладывало, желудок подпрыгивал и делал сальто, словно на американских горках, а, глядя вниз, создавалось впечатление, что они вот-вот рухнут на столь близкие и далекие одновременно дома. Это был первый полет Дэниела, и он, изо всех сил стараясь успокоиться, откинулся на сиденье и периодически глотал, дабы избавиться от ощущения пробок в ушах. Когда замигал значок, означающий, что можно расстегнуть ремни, он, наконец, смог расслабиться. Ощущение полета пропало, ровным счетом, как и не чувствовалось какое-либо движение.
Клэй Гилмор - это имя продолжало крутиться в голове мальчика, сколько он не пытался настроить себя на простую установку: "хуже чем с маминым женихом не будет". Впрочем, тот хотя бы не был его "отцом", который не вспоминал о сыне четырнадцать лет. И не вспоминал бы еще столько же, если бы не этот злосчастный звонок. Всегда легче выносить неприязнь или равнодушие незнакомого человека, чем того, кто считался твоим родственником. На этом месте он бы заплакал, если бы не привык к различного рода встряскам и переменам и если бы ему было лет семь. Но в свои почти четырнадцать, воспитанный большую часть жизни бабушкой и дедом, Дэниел просто научился принимать неизбежное. В конце концов он ничего не мог сделать. Разве что подпортить жизнь горе-папаше. Учитывая, что мать вроде бы возвращать его ближайшие годы точно не собиралась (временно, несомненно, было лишь отговоркой для незнающих), то этому Клэю все равно будет некуда его деть - придется смириться. То, что он сможет найти с отцом общий язык даже не рассматривалось. Что, скажите, может быть общего у двух людей, которые не знаю друг о друге ничего кроме имени? Правильный ответ - ничего.
Полтора часа в воздухе пронеслись незаметно. Мысли-мысли-мысли, а не думать не получалось. И вроде бы пора было успокоиться, но в горле стоял предательский комок от одной только мысли, что он брошен всеми и по большому счету никому не нужен. Он спешил за сопровождающей, которая должна была передать его с рук в руки отцу. По ту сторону собралось немало людей - все высматривали друзей или родственников, которые должны были прилететь этим рейсом. Как выглядел отец, Дэниел не представлял, а потому неуверенно посмотрел на женщину в форме рядом с собой.

Дэниел и понять то ничего не успел, как уже стоял, глядя снизу вверх на еще довольно молодого хорошо одетого мужчину. В общем-то он до последнего надеялся, что незнакомый Клэй благополучно плюнет на эту затею и не явится. А за время пути от самолета до зала прибытия он и вовсе пришел к выводу, что дома не так то и плохо, несмотря на все пренебрежение ему хотя бы не приходилось играть по чьим-то правилам, и большую часть времени он был предоставлен сам себе. Впрочем, ни один из всевышних, которых он знал из учебников по религии, и в которых совершенно не верил, не соизволил исполнить его молчаливых надежд. Да, Клэй Гилмор собственной персоной, что подтверждалось водительскими правами, уже расписался в документах и теперь наклонился к нему в попытке начать разговор. Дэниел бросил последний взгляд на покидающую их далеко не самую приветливую сопровождающую, понимая, что деваться некуда, и он остался один на один с тем призрачным отцом, который оказался вполне реальным.
-Привет, - ответил мальчик, все еще не до конца осознавая, что произошло, но тем не менее в своей обычной мрачной манере. -А как же конфеты, игрушки или что там еще полагается встречающим родственников с рейса?
Он не успел себя остановить, а желание показать, что он будет не самым прекрасным "подарком, перевесило здравый смысл, заставив забыть про привычные манеры.
-Не воспринимай серьезно, я пошутил, - через секунд десять добавил Дэниел, теперь глядя на отца уже с усмешкой. -Кажется у меня что-то было перекусить.
Напоминание о еде заставило желудок издать недовольное урчание. Да, он ведь так и не позавтракал. Он пододвинул к себе чемодан, открыв боковой карман и проверив его на наличие хоть какого-то шоколадного батончика или хотя бы бутерброда. Но кроме учебника по математике за седьмой класс так ничего и не было обнаружено.
-Пусто, -уныло прокомментировал он, закрывая молнию. -В аэропорту должны быть какие-то закусочные. По-крайней мере в Питтсбурге есть. И фильмах показывают.
Он не любил натянутого, как струна, молчания. А между ними, несмотря на крики, разговоры и смех вокруг, было дикое напряжение, которое казалось распространяется на мили от аэропорта. Поэтому, посчитав, что вступительная часть закончена, Дэниел развернулся и, захватив чемодан, направился в сторону предполагаемого, исходя из таблички, выхода. Он чувствовал себя так неуверенно, как никогда раньше. Обычное состояние под названием "не подходите ко мне" побило все рекорды и опустилось до планки "хуже некуда". Понятно, что никаких пламенных чувств после пятиминутного разговора к мужчине он испытывать не начал, точнее вовсе никаких чувств. Разве что заинтересованность в новом человеке в своей жизни. Для созерцателя вроде него было интересно наблюдать за тем, как поведет себя отец. Но вместе с этим он никак не мог отделаться от того противного чувства, что его бросили, которое зародилось еще в самолете. Бросили, отдав на попечительство какому-то незнакомцу.
-А тебе на работе быть не надо? -не оборачиваясь, спросил Дэниел, будучи уверенным, что Клэй следует за ним. -На безработного ты не похож. Шмотки приличные.